Предлагаем вниманию читателей портала Центра консервативных исследований дипломную работу выпускницы кафедры социологии международных отношений социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова М.П. Лымарь на тему "Роль военного потенциала в реализации национальных интересов КНР".

Дипломная работа

на тему:

Роль военного потенциала в реализации национальных интересов КНР

Москва

2012

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Актуальность темы исследования. В последние десятилетия происходит заметное усиление позиций Китая в мировой экономике и политике. Темпы и особенности развития страны приводят к проблемам, которые требуют от руководства КНР скорейшего решения. Их решение сопровождается реализацией государственной стратегии на усиление военной мощи страны.

Превращение Китая в одну из крупнейших в мире экономических держав, укрепление его национального суверенитета породило способность оказывать всестороннее и все возрастающее влияние на ход основных международных событий, как в региональном, так и в мировом масштабе.

По официальным заявлениям Китая, в реализации своих национальных интересов он придерживается политики «ненападения» и «мирного возвышения», однако у многих исследователей вызывают обеспокоенность высокие темпы роста его военных расходов и модернизации вооруженных сил, увеличение и качественное совершенствование ракетно-ядерного потенциала страны, а также демонстрируемые явно немирные способы решения Тайваньского и других вопросов. Основной причиной беспокойства исследователей является то, что реализация планов КНР по стабилизации своих территориальных, экономических и политических проблем может повлечь за собой нарушение сравнительно стабильной ситуации в регионе и мире и вызвать нежелательную для многих государств эскалацию международных конфликтов. Поэтому изучение существующих национальных интересов КНР, а так же готовность и способность решать их военными методами на современном этапе представляется актуальным.

Степень разработанности. Данная работа базируется на трех основных массивах источников: 1) нормативно-правовые акты Китайской Народной Республики в сфере национальной безопасности  и решения конфликтов; 2) статистические данные, опубликованные в официальных китайских, российских и американских источниках; 3) монографии, статьи в периодических изданиях и диссертации, посвященных тематике работы.

К первой группе источников относятся Закон Китайской Народной Республики «О государственной обороне»[1], Закон Китайской Народной Республики «О воинской обязанности»[2], Белая Книга КНР «Национальная Оборона 2010»[3], «Конвенция Шанхайской организации сотрудничества»[4], «Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом»[5]. В них постулируются основные отдельные положения по развитию национальной обороны страны.

Ко второй группе относятся статистические и иные данные, опубликованный на сайтах Министерства обороны КНР[6], Государственного комитета статистики КНР[7], документы некоторых государств, проявляющих особый интерес к военной политике Китая: ежегодные доклады министерства обороны США конгрессу о развитии военной мощи Китая[8]; материалы таких организаций как Стокгольмский институт по проблемам исследования мира (СИПРИ)[9], Институт национальных стратегических исследований при Университете национальной обороны США[10], Институт Дальнего Востока РАН[11] и Московский государственный институт международных отношений (Россия)[12].

К третьей группе относятся работы известных российских и зарубежных социологов, синологов, а так же специалистов по военному делу.

Современные процессы культурно-цивилизационного, экономического и политического развития и национальной безопасности Китая раскрываются следующими российскими исследователями: Чуфриным Г.И. в книге «Китай в XXI веке: глобализация интересов безопасности»[13],  Галеновичем Ю.М. в труде «Наказы Цзянь Цземиня»[14], Петровским В.Е. в работе «Азиатско-тихоокеанские режимы безопасности после холодной войны»[15], Панченко М.Ю. в  работе «Российско-китайские отношения и обеспечение безопасности в АТР»[16]. Кузык Б.Н. и Титаренко М.Л. проводят исследования экономических и социальных аспектов внутренней политики Китая в книге «Китай-Россия-2050: стратегия соразвития»[17].

Отдельные положения по китайскому искусству ведения войны раскрываются в «Искусстве стратегии» Сунь-цзы[18], а современная военная стратегия отражена Чжоу И Хуаном в работе «Дипломатия Китая»[19],  Пэн Гуанцяном в книге «Национальная оборона Китая»[20],  Каменновым П. в работах «Китай: принципы активной обороны» и «Военная политика КНР»[21].

Сведения о современном состоянии вооруженных сил Китая представлены Сыроежкиным  К.Л.  в работе «Китай: военная безопасность»[22], Чуприным К. в книге «Военная мощь Поднебесной[23]», а так же в периодических изданиях «Зарубежное военное обозрение» и «Проблемы Дальнего Востока».

Отдельные вопросы работы рассматриваются в диссертационных исследованиях, например: Чжэн Ци «Политическая роль военно-технического сотрудничества в современных российско-китайских отношениях, Евдокимов Е.В. «Основные направления стратегии внешнеполитической пропаганды КНР в отношении США», Ван Пэй «Экспортный сектор в модели экономического развития КНР» и др.

Таким образом, указные источники дают отдельно характеристику особенностей экономического и политического развития Китая, но не выделяют систему конкретных национальных интересов на современном этапе. Работы, посвященные состоянию вооруженных сил КНР, не определяют задач и проблем, которые они будут решать.

Новизна данной работы состоит в том, что в ней будет проведен анализ основных направлений модернизации вооруженных сил и изменения в военной доктрине в контексте современных проблем развития КНР.

Целью данной работы является исследование существующих национальных интересов КНР и роли военного потенциала страны в деле их реализации.

Данная цель достигается посредством решения следующих задач:

1. Выделить сущностные характеристики "национального интереса" как социального явления.

2. Рассмотреть факторы формирования национальных интересов КНР.

3. Выделить основные национальные интересы КНР на современном этапе.

4. Проанализировать основные вызовы национальной безопасности КНР и пути их преодоления.

5. Исследовать способность и готовность КНР использовать военный потенциал страны в процессе реализации ее национальных интересов.

Объектом исследования является система национальных интересов КНР на современном этапе. Предмет исследования – военная мощь Китая, как способ реализации его существующих на данный момент национальных интересов.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения, спис­ка литературы и приложений. В первой главе рассматриваются теоретико-методологи­ческие аспекты формирования национальных интересов Китая. Во второй главе дается анализ военного потенциала КНР, а именно его техниче­ских и человеческих ресурсов, а также финансирование НОАК и работы ВПК. В третье главе раскрываются основные тенденции развития Национальной безопасности Китая и перспектив  применения военного потенциала в процессе реализации национальных интересов КНР.

ГЛАВА 1.   ХАРАКТЕРИСТИКА НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ КНР 

1.1. Понятие «национальный интерес»

Определение и реализация национальных интересов – предмет особого внимания и дискурса государственных институтов, политических партий, общества в целом. Участниками такого дискурса являются те, кто мыслит категориями нации, национальной идентичности, национальных интересов и т.д., определяя и переопределяя их[24]. В качестве конструкта и системообразующей основы формирования национальных интересов выступают действующие в том или ином государстве политические механизмы по выработке и артикуляции этих интересов. Они представляют собой комплекс, состоящий из среды и внутреннего модуля целеполагания, ценностных ориентиров и нормативных регулятивов, агентов и сетей, процедур и операций, институциональных форм и типов коммуникаций, накопленных знаний и простых человеческих эмоций, и т. д.[25]

Для того чтобы сформулировать определение национального интереса, которое в дальнейшем нам предстоит использовать, обратимся к понятию "интерес". 

В основе любого интереса лежат объективные потребности, нужды субъекта или социальной общности, обусловленные его экономической, социальной, политической и иной ситуацией. Интерес — категория объективно-субъективная. Для специфики нашего анализа примечательно то,  что объективным в своей основе может быть интерес не только истинный, но и ложный, точнее ложно понятый. В переводе с латинского «interest » - то, что имеет значение, что важно[26].  Т.е. понятие интерес характеризует избирательное отношение к окружающему миру[27]. Эта трактовка интереса является аттитюдной (англ. attitude – отношение) и близка к определению социальной установки, а точнее, ее производной – смысловой установки, которая выражает отношение личности к объектам, имеющим для нее смысл.  Ряд психологов так же выделяют векторную составляющую интереса, т.е. определяют интерес как специфическую направленность субъекта. Т.о. интерес представляет собой единство объективных (содержание деятельности) и субъективных(избирательность деятельности) начал, это развернутая в социальную реальность потребность, которую реализует субъект[28]. Основными свойствами интереса являются: предметность, осознанность, направленность, связь с внешней средой.

Г. Моргентау, основатель теории политического реализма, рассматривал в динамическом ключе отношения между государствами, которые постоянно изменяется вместе с изменением силы государства. Он определял "интерес" как сущность любой политики, в этом качестве не затрагиваемой обстоятельствами места и времени. Теоретические построения школы политического реализма конструируются на основе категории «интерес, выраженный в терминах силы». С точки зрения Г. Моргентау, национальный интерес включает две основных составляющих: центральный (постоянный) и второстепенный (изменчивый). Центральный интерес есть совокупность трех элементов:

1.           природы интереса, который должен быть защищен,

2.           политического окружения, в котором действует интерес,

3.           и рациональной необходимости, ограничивающей выбор целей и средств.

Второстепенный элемент представляет собой не что иное, как конкретную форму, которую коренной «национальный интерес» при­нимает в пространстве и времени. В целом, национальный интерес для представителей политического реализма – категория постоянная и рационально осмысленная. С точки зрения политического реализма, общечеловеческих интересов не может существовать, пока существуют государства. Интересы государства выше, чем интересы отдельных индивидов.

Р. Арон считал понятие национального интереса слишком многозначным для эффективного анализа целей и средств международных отношений, но выделил так называемые вечные цели любого государства. По сути, они совпадают с традиционным пониманием национального интереса школой политического реализма. Данные цели могут проявляться как абстрактным, так и конкретным образом. В первом случае, они выражаются как стремление к безопасности, силе и славе, а во втором — проявляются в стремлении к расширению имеющегося пространства (т.е увеличению территории, занимаемой политической единицей), увеличению населения государства и завоеванию человеческих душ (распространение идеологии и ценностей действующего политического актора).

Либерально-идеалистическая парадигма в деле определения понятия "национальный интерес" исходит из того, что национальный интерес обусловлен внутренними потребностями социального характера, а не внешней средой, как для теоретиков политического реализма. Поэтому национальный интерес отражает интересы гражданского общества. Соответственно он может меняться.  Кроме того, либералы, по сути, не видят разницы между национальным и общественным интересом. Они полагают, что роль национальных интересов преувеличена, а сам термин подразумевает нечто материальное – нефть, деньги, территорию, военную силу, а "тонкие" психологические человеческие факторы остаются недооцененными.

Однако является очевидным, что, несмотря на обусловленность (внутренними социальными или внешними международными факторами), действия государств на международной арене проявляются в действиях его лидеров, конкретных людей, обладающих собственными амбициями, темпераментом, личностными интересами, а особенно принадлежностью к конкретной культуре. Культурные архетипические основы, коллективный нерефлексивный опыт, традиционные доминанты и факторы эволюции конкретного социума оказывают определяющее воздействие на принятие политических решений главами государств и обусловлены таким феноменом, как национальная идентичность. Выделение данного понятия связано с третьим подходом - конструктивистским. Национальная идентичность – это культурная норма, которая отражает эмоциональные и аффективные ориентации индивидов по отношению к своей нации и национальной политической системе[29]. Без учета культурно-исторических традиций и национальных ценностей, пронесенных сквозь поколения, понимание внешней политики того или иного государства и международных отношений было бы неполным, а потому и неверным. Соотнося понятия "национальная идентичность" и "национальный интерес", мы будем опираться опять-таки на подход Г. Моргентау, который их не противопоставляет и не смешивает их, а считает первую неотъемлемым элементом второго.

Таким образом, национальный интерес определим как осознание и отражение потребностей государства в деятельности его лидеров[30].

Традиционно понимаемый коренной национально-государственный интерес включает три основных элемента:

Ø военная безопасность;

Ø экономическое процветание и развитие;

Ø государственный суверенитет как основа контроля над определенной территорией и населением[31].

Китайский философ древности Мо Цзы считает, что национальный интерес состоит из 3-х частей: 1) Державность 2) Большое население 3) Управление посредством законов.[32]

В более поздних работах можно четко проследить содержательное разделение понятия «национальные интересы» путем выделения в нем «интересов выживания» и «интересов развития», а также более подробную классификацию по принципу приоритетности:[33]

Таблица 1.1 Иерархия государственных интересов

Но традиционные связи между государствами на современном этапе дополнились  новыми, действующими в самых разных областях: транспорт, экономика и финансы, информация и культура, наука и образование, туризм и т. д. Как следствие, появляются новые международные институты, с специфическими интересами которых государства не могут не считаться.  В частности, основными целями ТНК являются собственные финансовые прибыли и экономический рост, а также обеспечение их комплексной стабильности (экономической, политической, военной)  со стороны страны-базирования. Кроме того, механизмы формирования национальных интересов необходимо рассматривать в общем контексте внутреннего политического процесса той или иной страны в силу того, что на формат и содержание действий государства оказывают влияние самые разнообразные силы, такие как партии и группы давления, средства массовой информации и социальные движения, массовая и индивидуальная активность граждан.

В этих условиях национальные интересы представляют собой уже более широкий круг элементов, помимо приведенных выше классических. Это внутренняя социальная стабильность, экономическое благополучие своего населения и стабильность внешнеэкономических взаимодействий, комплексная безопасность (т.е. не только в ее классическом военно-стратегическом аспекте, но и в более широком плане, включая экологическую безопасность, безопасность от террористических атак и др.), благоприятное внешнеполитическое окружение, моральный тонус общества, престиж и авторитет государства-нации на мировой арене. Достаточное обеспечение каждого из них возможно лишь в идеале. В реальности же более типичны случаи недостаточного развития того или другого из указанных элементов, что компенсируется более интенсивным развитием других.  Определение национальных интересов отдельно взятого государства предполагает обязательный учет и интересов других государств, а в чем-то и интересов всего мирового сообщества. В данной связи возникает «особый модус социального взаимодействия, логика которого отличается от логики рынков, так и от логики конкретного правительства»[34].

Наличие указанного широкого круга неоднородных по природе национальных интересов породило наличие различных способов их типологизации. Укажем некоторые из них. 

Г. Моргентау делил национальные интересы на постоянные и преходящие. Первые являются основополагающими и включают в себя:

Ø защиту территории, населения, государственных институтов от внешней опасности;

Ø развитие внешней торговли;

Ø обеспечение роста инвестиций;

Ø защита частного капитала за границей;

Ø взаимоотношения с союзниками;

Ø выбор внешнего курса.

К преходящим национальным интересам он относил:

Ø интересы выживания нации и государства;

Ø безопасность и благосостояние общества;

Ø периферийные, локальные интересы.

Профессор Саутгемпткого  университета Д. Френкел делил все национальные интересы на:

1) "аспирационные" – носят долговременный характер, имеют глубокие корни в истории и мировоззрении народа;

2) "операционные" – краткосрочны и практичны, касаются целей конкретного внешнеполитического курса;

3) "объяснительные" – имеют полемический характер и охватывают все споры в парламенте, научных кругах, среди населения.

Т.А. Алексеева, заведующая кафедрой политической теории МГИМО, разделяет национальные интересы на:

1) главные, которые объективируются, будучи связанными с фундаментальными параметрами государства – геополитическими позициями, военной мощью, влиянием. Они устойчивы и долговременны;

2) специфические, которые субъективны по природе и выражены в политике конкретной партии и государственного лидера.

В современной общественной мысли Китая также существует несколько основных подходов к выделению основных групп государственных интересов. Некоторые философы, согласно древним воззрениям,  выделяет интересы:  1) спокойствия и опасности 2) процветания и славы. Другие, согласно западной традиции, разделяют национально-государственные интересы на: 1) интересы государственной безопасности 2) экономические интересы и 3) политические интересы. Также ряд современных социологов выделяет семь видов национальных интересов: 1)  поддержание стабильности политической системы 2) экономическое развитие и общественное процветание 3) научные прогресс 4) государственная безопасность и общественное процветание 5) образовательная система и культурные традиции 6) ресурсная и территориальная полнота 7) дипломатическая независимость и автономия[35].

Как мы видим, подходы к дефиниции и классификации национальных интересов сильно разнятся. Дабы избежать крайностей при расстановке акцентов и ошибочного противопоставления понятий, здесь и в дальнейшем мы будем придерживаться комплексного подхода, основанного на междисциплинарном синтезе и взаимодополняемости научных подходов.

Таким образом, на основе комплексного подхода, выделим следующие сущностные характеристики любого "национального интереса", как социального явления:

Ø системность,

Ø причинная обусловленность,

Ø коллективная осознанность,

Ø интегративность,

Ø конкрентно-историчность.

Системность национальных интересов заключается в том, что они являются органично взаимосвязанными элементами сложносоставной и многоуровневой системы. Находясь в постоянном взаимодействии между собой, они обнаруживают и демонстрируют целостность и структурную соподчиненность, наличие связей координации (согласуют различные, в том числе и не совпадающие интересы в единой целостной структуре) и субординации (вычленение приоритетов, непосредственно зависящих от конкретных условий существования нации). Последний элемент связан со следующей характеристикой национального интереса — причинной обусловленностью.

 Ключевыми причинами-факторами формирования национальных интересов являются географическое и геостратегическое положение, обеспеченность сырьевыми ресурсами, количественный и качественный состав населения, уровень экономического развития, наличие внешних и внутренних угроз и  др. О них мы поговорим подробнее в следующем параграфе.

Еще одна важнейшая сущностная характеристика национальных интересов, которую мы выделили при определении понятия "интереса" как такового – их осознанность. Осознание всеобщности национальных интересов и необходимости их согласованной реализации превращает последние в важнейший ориентир текущей деятельности государства. Умение осознавать и четко выражать национальные интересы позволяет отличить государственную мудрость от политического авантюризма и корыстного служения интересам узкой группы лиц. В силу наличия данного свойства, национальные интересы становятся своего рода «категорическим императивом», критерием должного и  допустимого поведения государства на международной арене.

Четвертая характерная черта национальных интересов – их интегративность. Эффективная реализация национальных интересов предполагает не монополию одной партии или политической группировки, а определенную систему сдерживающих сил и противовесов, признание прав различных общественных меньшинств[36]. «Национальные интересы принципиально диалогичны», т.е предполагают диалог внутри общества в ходе формирования концепции интересов[37].

Наконец, еще одна сущностная характеристика национальных интересов заключается в их конкретно-историчности. Национальные интересы формируются в ходе длительного исторического процесса, характер протекания которого обладает своей спецификой для каждой конкретной нации и определяется ее материальной и духовной культурой,  особенностями их взаимодействия, ценностными ориентирами, традициями, памятью о героическом прошлом, идеологическими установками, религиозно-философскими воззрениями и т.д.

Имея объективную сущностную основу, изложенную выше, национальные интересы должны быть определенным образом сформированы и артикулированы. Исходя из положения, что «государство и нация – это не два социальных субъекта, а один»[38], механизм формирования национальных интересов обозначим как государственные способы использования коллективных ресурсов социума, т.е. модели государственного управления, доминирующей в той или иной стране: «закрытой» или «открытой», бюрократической или согласовательной. В связи с этими моделями в современном мире выстраиваются структуры управления с доминированием «иерархических вертикалей» или «сетевых горизонталей».

Отметим также что китайская общественная мысль не разделяет понятий «национальный» и «государственный» интерес и в терминологии отдает приоритет последнему. Китайские исследователи выделяют основные свойства государственного интереса[39]:

1) Политический характер. Государственные интересы – понятие политическое.  Оно означает основные потребности, признаваемые объективными целями государства, как политической субстанции. Эти потребности соотносятся с понятиями «все государство» (Чжен Гэ Го Цзя) и «весь народ» (Цюань Ти Минь Чжун).

2) Национальность (национальный характер). Это означает, что потребности государства рассматриваются с точки зрения нации, т.е. одной или нескольких этнических общностей, составляющих единое целостное культурное образование.

3) Разносторонность. Указывает на множественность основных составляющих элементов.  Каждый интерес не является чем-то неразложимым и простым по структуре, а соотносится с различными сферами общественной жизни и сложными общественными связями и отношениями, это органическое целое.

4) Системность (последовательность). Данное свойство означает, что кроме горизонтальных связей между составляющими интерес элементами, еще имеются взаимные вертикальные связи.  Т.е. в системе имеются «верхние слои» (Бяо Цен) и «нижние слои» (Шэнь Цен), связанные друг с другом.

5) Приоритетность. Означает базисные нормы и принципы по управлению государственными связями, это проявляемая в вопросах отстаивания государственных интересов «бдительность» (Цзин Ти Син). Т.е. вне зависимости от существующих главы государства и правительства, возможность в возникающих ситуациях разграничить сферы национальных интересов и «запретные зоны» (Цзинь Цюй).

6) Возмещаемость. Данное качество государственных интересов проявляется в ситуациях, когда государство принимает объективно невыгодные в настоящее время политические решения, мотивируя это получением больших выгод в процессе дальнейшего развития.  Данные деяния ярко характеризует древнее китайское изречение «Дю Цзу Бао Цзюй» (пожертвовать солдатом – сохранить ладью), или его вариант «Дю Цзюй Бао Шуай» (пожертвовать ладьей – защитить короля). Оба они означают: поступиться малым ради сохранения большого.

Таким образом, обретая по мере поступательного развития нации все более универсальный для нее характер,  политические механизмы формирования национальных интересов становятся осевыми элементами общенациональной идеи – системы ценностей, определяющих архетипические черты и неотъемлемые характеристики национального сообщества и выражающих культурную преемственность в его духовной истории.

1.2. Факторы формирования национальных интересов КНР

В предыдущем параграфе мы осветили основные  подходы по определению понятия "национальный интерес" и обозначили методику комплексного подхода, который мы будем использовать в ходе дальнейшего анализа.  Однако, существует ряд авторов, которые решают данный теоретический диксурс методом выделения неизменных, универсальных факторов, которые всегда, при любых обстоятельствах формируют национальные интересы государства. Сторонники данного подхода выделяют следующие факторы формирования национальных интересов[40]:

1) Объективные факторы:

а) Географические;

б) Экономические;

в) Социокультурные;

2) Субъективные факторы – личностные особенности и политические устремления вождей или правящей элиты.

Разумеется, существуют и другие подходы к классификации факторов национальных интересов. Например, Градировский С.Н. помимо данных факторов выделяет «глобальный фактор», который диктует любой стране определенные задачи, как «новый объективный фактор» развития любой цивилизации[41]. Яковенко И.Г. делит все факторы на устойчивые (географическое положение, цивилизационная идентичность и др.) и меняющиеся (качественные характеристики экономики, доля в мировом хозяйстве и др.)[42].

Китайские специалисты помимо самих государственных интересов так же выделяют факторы их формирования.  Их насчитывается шесть:

1) территория государства;

2) безопасность государства;

3) суверенитет государства;

4) развитие государства;

5) стабильность государства;

6) достоинство государства.

Данные факторы неслучайно расположены в таком порядке: от наиболее важных к наименее важным, завершая «достоинством государства», специфическим государственным интересом, на котором китайские теоретики делают особый акцент. Это сохранение в мировом сообществе необходимых твердости занимаемого положения и престижа государства. Это необходимое «почтительное отношение» (Ли Юй) и «национальный престиж» (Го Гэ). Его утрата означает утрату «чувства» (Цин Гань) государства, утрату «субстанции» (У Чжи) государства, которая тяжелейшим образом влияет на безопасность и развитие государства.

В части анализа факторов формирования национальных интересов КНР мы будем придерживаться первой классификации, которая, на наш взгляд, является наиболее точной по названию факторов и их сущностностному наполнению. А так же выделим специфические факторы, характерные именно для Китая.

I. Объективные факторы.

1) Географические факторы.

А) Географическое положение.

Китай — одна из крупнейших стран мира с площадью около 9,6 млн. кв. км, что составляет 6,4% площади земного шара[43]. По размерам Китай занимает третье место в мире среди более чем 160 стран, после РФ и Канады; его площадь приблизительно соответствует размерам Европы. Сухопутные границы Китая протянулись на 20 тысяч километров. Китай граничит с КНДР, Россией, Монголией, Казахстаном, Киргизстаном, Таджикистаном, Афганистаном, Пакистаном, Индией, Непалом, Бутаном, Бирмой, Лаосом и Вьетнамом, всего имеет 14 соседей. Сохранение такой территории при немалом количестве соседствующих государств на протяжении тысяч лет является важнейшей задачей для глав государства. Она стоит на первом месте в данной выше китайской классификации факторов национальных интересов. До сих пор остаются не улаженными территориальные споры с Индией, Японией и другими государствами.

 На востоке и юге Китай омывается водами Бохайского залива, Желтого моря, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. Морское побережье Китая протянулось более чем на 18 тысяч километров. На севере оно начинается от устья реки Ялуцзян и заканчивается на юге у устья реки Бэйлунь на китайско-вьетнамской границе и полумесяцем выдается в море. Морское побережье неоднородно и представляет собой два вида. От Ханчжоуского залива на юг — большей частью скалистое, на север — равнинное, илисто-песочное. Скалистое побережье - извилистое, образует большое количество естественных бухт с круглогодично не замерзающим морем, что благоприятствует строительству портов и развитию морских перевозок. Рельеф равнинного побережья ровный, в районах илистых берегов жаркое солнце благоприятствует выпариванию из морской воды соли, которая является неиссякаемым источником развития химической промышленности. В морских акваториях Китая насчитывается свыше 6000 больших и малых островов, общая площадь которых 80 тыс. кв. км.[44].

Однако наличие такого благоприятного выхода к морским акваториям реализовывается лишь сегодня в виде строительства портов и активизации с помощью них международной торговли. На протяжении многих веков выход в море рассматривался китайским руководством как угроза второму фактору указанной классификации - безопасности, а в целом государство мыслилось как «Чжун Го» - «Центральное государство», центр вселенной. Две основные реки Янцзы и Хуанхэ, обе впадающие в море, были соединены Великим Императорским каналом, бывший вплоть до недавнего времени наиважнейшей транспортной артерией на оси Север-Юг. В настоящее время Китай начал активно наверстывать упущенные возможности моря.

Б) Природные ресурсы и климат[45].

Территория Китая напоминает четырехступенчатую лестницу, спускающуюся с запада на восток. Третья ступень континента Китая переходит в континентальный мелководный шлейф, представляющий естественное удлинение континента в море. Рельеф территории преимущественно горный, сложный: горы занимают 33%, нагорья – 26 %, а равнины – 12%  территории страны. Около 75% территории расположено выше 500 м над уровнем моря. Средняя высота над уровнем моря составляет 1595 м (почти в 2 раза больше среднемирового показателя).

Климат в Китае разнообразный. На востоке и юге он имеет муссонный характер (основная часть осадков приходится на лето); на западе – климат холодных высокогорий, северо-запад и север отличаются резко континентальным климатом с малым количеством осадком. Для более половины территории страны характерен засушливый и полузасушливый климат (среднегодовое количество осадков менее 400 мм). Такие особенности территории и климата влекут расходование для хозяйственного освоения в 1,25 раза больше, чем в среднем по миру.

КНР недостаточно обеспечена водными ресурсами, в расчете на душу населения – в 4 раза меньше среднемирового показателя. Распределены они так же неравномерно по территории, особенно дефицит испытывают  северный и северо-западные районы.

Не богат Китай и лесными площадями. Лесистость составляет 18,21 %. В расчете на душу населения запасы древесины составляют 1/8 от среднемирового уровня. Кроме того, они в основном сосредоточены на крайнем северо-востоке и горных, труднодоступных районах юго-запада.

Пахотные территории Китая так же невелики -  121,78 млн га, т.е. 12,7 % территории страны, что составляет 40% от среднемирового показателя. Пустыни, как песчаные и каменистые, занимают 18,12 % территории Китая.

Учитывая весь комплекс природно-климатических условий, китайские специалисты констатируют, что 55% территории страны не пригодны для жизни и хозяйственной деятельности[46].

Современная территория Китая располагает не достаточными для потребностей экономики запасами полезных ископаемых:

Ø    Больше всего KHP богата запасами углей и занимает 3-е место в мире после России и США.

Ø    Суммарные извлекаемые ресурсы нефти Китая невелики, на суше оцениваются в 10-15 млрд. т, из которых около 4 млрд. т разведаны и извлечены. Ресурсы нефти шельфа Китая оцениваются в 4 млрд. т. Их освоение только начинается.

Ø    Разведанные запасы газа не превышают 1 трлн. м3.

Ø    В результате постоянной работы железорудной промышленности, становление которой приходится на 30-е года 20 века, запасы многих рудников практически разработаны. Почти вся добываемая в стране железная руда требует обогащения. По таким ископаемым, как железо, марганец, алюминий, медь, фосфор, залежи преобладают небогатые, в сочетании с другими рудами, что порождает трудности при обогащении и плавке. Мощности обогатительных фабрик позволяют перерабатывать около 60% добываемой в стране руды, что создаёт дефицит в товарном сырье более 10 млн. т ежегодно.

В целом, залежей в структуре обнаруженных месторождений много, но фундаментальных запасов в Китае мало. Имеется много залежей, пригодность для хозяйственного использования которых либо недостаточна, либо не определена[47].

Таким образом, природные условия в недостаточной мере снабдили народное хозяйство КНР необходимыми ресурсами, что в настоящее время влечет острую потребность в них ввиду бурного экономического развития, особенности которого мы рассмотри далее.

2) Экономические факторы.

Как до 1978 г., и особенно после 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва центральным моментом в экономической идеологии руководства страны остается принцип наращивания темпов экономического роста, целью которого является совершение великого исторического перехода к жизнеспособной социалистической экономике[48].  По официальным данным, в период с 1978 по 2011 г. ВВП страны в среднем ежегодно увеличивается на 9,7% (Рис. 1.1.). В 2011 году он вырос на 9,5% (на 7,4 триллиона долларов), и составил примерно 50% ВВП США (15,2 триллиона долларов)[49]. Общий объем остатков золотовалютных резервов Китая достиг в 2011 году 3,0447 трлн. долларов США с ростом на 24,4%, что составляет одну треть от общего размера золотовалютных резервов всех стран мира, и (Китай занимает 1 место в мире по данному показателю[50]). Объем товарооборота также в среднем постоянно увеличивается (за исключением кризисных годов.)

Рис. 1.1. ВВП КНР за 2006-2011 г[51].

За десять лет (по 2011 год) экспорт Китая возрастал примерно на 30% ежегодно в долларовом исчислении, темпами в два раза более высокими, чем мировая торговля в целом. Если развитие и дальше продолжится такими шагами, то в течение 10 лет Китай может захватить четверть всего мирового экспорта.

Рис. 1.2. Доля Китая на мировом рынке.[52]

За последние годы наблюдается также постоянный рост государственных доходов. В 2011 году общий объем государственных доходов достиг 10,374.0 млрд. юаней, увеличившись на 24,8 процента по сравнению с предыдущим.  

Рис. 1.3. Доходы населения КНР за 2006-2011 г.[53]

Главным фактором роста китайской экономики являются инвестиции. Они обеспечивают значительную часть прироста ВВП. Однако структура инвестиций такова: основные отрасли, куда они были направлены – черная и цветная металлургия, производство стройматериалов, выплавка алюминия (см. Приложение 1). В результате Китай является крупнейшим производителем основных цветных металлов (1-е место в мире), электроэнергии (2-е место в мире), бумаги, картона, волокна, целого ряда продукции химической промышленности.

Таблица 1.2

Ведущие статьи экспорта КНР в 2011[54].

Кроме того, Китай является крупнейшим импортером. Основными продуктами китайского импорта являются медь, железная руда и другие природные ресурсы, а так же новое оборудование, необходимые для поддержания темпов производства.

Таблица 1.3

Ведущие статьи импорта КНР в 2011 г[55].

Таким образом, основные отрасли китайской экономики являются самыми ресурсозатратными и экологически самыми "грязными" отраслями. Для подержания темпов их развития требуется нормализации экологической обстановки в стране и большое количество природного сырья, которым Китай обеспечен недостаточно. В табл. 1.3 указаны основные экономические (в т.ч. и ресурсные) партнеры КНР, от устойчивых отношений с которыми зависит дальнейшее экономическое процветание государства.

Таблица 1.4 Основные экономические партнеры КНР в 2011 г[56].

Помимо указанных отраслей, Китай активно развивает и высокотехнологичное производство. На данный момент Китай в научно-технической области имеет кооперационные связи с 152 странами и регионами, подписаны межправительственные соглашения  более чем с 90 странами, и является членом более 1000 международных организаций по научно-техническому сотрудничеству. В последние годы Китай участвует в реализации крупных международных научных проектов, в том числе проект изучения генома человека, проект глобальных экологических изменений, участвует в деятельности европейского центра ядерных исследований и многих других. Китай сотрудничает с Францией и Германией в создании совместных лабораторий для автоматизации информационных систем и биомедицине. В то же время он активизировал международное сотрудничество в сфере высоких технологий, а именно: строительство китайско-американского научно-исследовательского парка в штате Мэриленд, китайско-российского Цзюйхунского технопарка и китайско-сингапурского Сучжоуского научно-технологического парка.[57]

Китай активно вступает в различные международные организации[58]. Это, например, Шанхайская организация сотрудничества, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, Объединенная строительная компания, Карибский банк развития, Экономическая и социальная комиссия для Азии и Тихого океана, Международная межправительственная организация для развития международного сотрудничества в области мирного использования атомной энергии и др. Целью сотрудничества является налаживание более тесных связей и подписания экономически выгодных для КНР договоров.

3) Социокультурные факторы.

А) Исторические особенности.

Китайская цивилизация — одна из старейших в мире. По утверждениям китайских учёных, её возраст составляет по меньшей мере пять тысяч лет, при этом имеющиеся письменные источники покрывают период не менее 3500 лет. Давнее наличие систем административного управления, которые совершенствовались сменявшими друг друга династиями, создавало очевидные преимущества для развития китайского государства, экономика которого многие века основывалась на развитом земледелии, по сравнению с более отсталыми соседями-кочевниками и горцами.

С политической точки зрения Китай в течение нескольких тысячелетий проходил через циклически повторяющиеся периоды политического единства и распада. Территория Китая регулярно подвергалась нашествиям соседей, однако большинство захватчиков рано или поздно подвергались китаизации и ассимилировались в китайский этнос. Сменявшиеся династии следили за строжайшей регламентацией и ограничением внешних контактов и следования тезису о непогрешимости и превосходстве ортодоксальной китайской культуры над культурой других народов.

За время многовекового практически изолированного развития Китая как "вещи в себе", страна сильно отстала не только от Европы, но и от соседней Японии. В начале XIX века начался быстрый распад империи. Плохое управление внутри страны и неспокойная обстановка в разных районах привели к массовым восстаниям. Европейские державы сделали попытку силой заставить Китай открыть двери для европейских товаров. В результате поражений в «опиумных войнах», китайско-французской и китайско-японской войн Китай оказался в положении полуколониального и полуфеодального государства и оказался в состоянии гражданской войны вплоть до 1949 г. Но несмотря на то, что дверь во внешний мир открылась силой, Китай начал  активно черпать полезные для себя новшества и прилагать все усилия для возвышения страны. Советская армия разгромила миллионную Квантунскую армию японских оккупантов и способствовала  сформированию новое народного государства во главе с Чан Кайши, целью которого было – создание сильного, могущественного и единого Китая, играющего в мире роль одной из великих держав.

Б) Конфессиональные и мировоззренческие особенности.

Религиозные ценности в большей степени, чем на Западе, определяют структурную организацию поведения людей всего Востока, и Китая в частности. Глубоко укорененные религиозные и философские убеждения формируют здесь почти беспрекословно соблюдаемые правила ведения дел.

Конфуцианство рассматривало семью как прообраз всей общественной организации: мы члены определенной группы, а не индивидуальности. Стабильность общества основана на отношениях неравенства между людьми, подобно отношениям в семье. Игнорирование этих типов является причиной беспорядка, преступности и недостаточной общественной ответственности. В китайском языке просто не существует абстрактных в понимании китайцев слов "брат" и "сестра", а имеется "старший брат" - "младший брат", "старшая сестра"- "младшая сестра". Лояльность к правителю, сыновья почтительность к отцу, традиционность должны были вести к гармоничному социальному устройству, основанием которого служили бы строгие этические правила, а вершиной — единое сильное государство, управляемое просвещенными и обладающими высшей нравственной мудростью людьми.

Буддийский вариант мироустройства незначительно отличен от аналогичной системы в конфуцианстве. Люди живут в условиях жесткой иерархии, однако социальная мобильность все же существует, т.к. некоторые монархи выходят из низших слоев общества. Буддизм учит, что человек, находящийся наверху, заслужил свое положение достойным поведением в предыдущей жизни. Позитивные изменения произойдут не сразу, а с возрастом и старшинством. Данное поведение Китая на международной арене мы можем наблюдать в настоящее время, оно характеризуется осторожностью и методичностью.

Школа легистов. Эта школа сложилась в IV в. до н. э. Оценив различные точки зрения, Хань Фэй развивает концепцию управления на основе законов. В «Шан цзюнь шу» («Книга правителя области Шан» — трактат IV—III вв.) необходимость управления на основе закона обосновывается тем, что человек от природы зол[59]. Звериное начало, заложенное в человеке, не может быть изменено воспитанием, но проявления его могут быть предотвращены строгими законами, системой наказаний и поощрений. Легистами был введен принцип коллективной ответственности. Причем этот принцип выходил за круг людей, охватываемых семейно-родовыми связями и распространялся на объединение нескольких общин (дворов) -  так называемые пятидворки и десятидворки, охваченные круговой порукой. Внедренная таким путем система тотальной взаимослежки подданных друг за другом сыграла значительную роль в укреплении централизованной власти и стала существенным составным моментом последующей практики государственного управления и законодательства в Китае. Кроме того легистами был введен исторический подход к социальным явлениям: "Любой закон прежних правителей был необходим в свое время"[60]. Данный принцип глубоко укоренился в китайском мировоззрении, сформировал гибкость политической практики и законодательного процесса.

Основной идеей даосизма является установление мира, где все живущие равны между собой. Из данной концепции наибольший интерес для нас представляют:

1) "принцип срединности". В "Записках о ритуале" (Лао-цзы) говорится: "Когда радость, гнев, печаль и веселье еще не появились, данное состояние называют "срединностъ". Когда они появляются, но контролируются в середине, тогда состояние определяется как "гармония".[61] Он пронизывает и политику настоящего руководства страны: это вектор формирования мощного среднего класса внутри страны и стратегия воздержания от резких, необдуманных, гегемонистских действий.

2) принцип достижения гармонии и равновесия. Поднебесной мыслился не только Китай, но и весь мир, состоявший из китайской культуры и варварской периферии, которые не должны находиться в состоянии вражды. На протяжении истории это состояние достигалось таким путем: «внешнее» становилось частью «китайского мира», как только вступало в контакт с «внутренним».

Хотя указанные философские течения, в сущности, отличаются друг от друга, взгляды их последователей сходятся в понимании коллектива как семьи, получения статуса и благ без какого-либо соперничества, плавного рассредоточения и укрепления власти, автоматического порядка подчинения и коллективного характера поведения.

В конце 2003 г. в Китае заявлена новая идеология общения с внешним миром. Ее основой предложено опять-таки древний конфуцианский принцип гармоничного мира[62]. В современном международном контексте эта фраза Конфуция истолкована как желание Китая укреплять мир, гармонию и сотрудничество с Западом (единение) без перехода на позиции союзника Запада и признания его ценностей (унификации).

В) Особенности административного управления.

В настоящее время Китайская народная республика осуществляет административный контроль над 22 провинциями; при этом континентальный Китай считает Тайвань своей 23-й провинцией. Кроме этого, в КНР также входят 5 автономных районов, где проживают национальные меньшинства Китая; 4 города центрального подчинения, и 2 специальных административных района. Также Китай стремится к контролю над Гонконгом (бывшей английской колонии), и Макао (бывшей португальской колонии), городами с особенным экономическим и политическим режимом в рамках проводимой Китаем политики   «одна страна - две системы».

В конституции КНР де-юре прописано трёхступенчатое административное деление: провинции (автономные районы, города центрального подчинения), уезды и волости. Де-факто в материковом Китае существует пять уровней местного самоуправления:

Ø Провинциальный уровень: 23 провинции, 5 автономных районов, 4 города центрального подчинения, 2 специальных административных района.

Ø Окружной уровень: 17 префектур, 283 городских округа, 30 автономных округов, 3 аймака.

Ø Уездный уровень: 1464 уезда, 374 городских уезда, 117 автономных уездов, 49 хошунов, 855 районов, 3 автономных хошуна.

Ø Волостной уровень: 19522 посёлка, 14677 волостей, 1092 национальные волости, 181 сомон, 1 национальный сомон, 6152 уличных комитета и 11 районов уездного подчинения.

Ø Уровень деревни: деревни и местные общины, микрорайоны (в городах).

Рис. 1.4. Административное деление КНР.

В сентябре 1949 года состоялось первое пленарное заседание НПКСК - Народного политического консультативного совета Китая. Он является формой развития "социалистической демократии" в политической жизни Китая, в своей деятельности руководствуется принципом, формулировку которого можно перевести как «сплочение и демократия». НПКСК вносит важный вклад регулирование политической и социальной жизни страны, а также ведет деятельность в сфере установки и развития отношений Китая с другими странами. Контролю подвергается соблюдение практически все сферы жизни общества. НПКСК так же регулярно проводит социологические исследования, с целью дать характеристику качеству жизни «простого народа» и выявить его недовольства.

Система административного управления современного Китая это результат многовекового совершенствования способов поддержания единства территорий, неоднородных по этническому, языковому, конфессиональному и другим признакам.

Кроме вышеперечисленных факторов, формирующих национальные интересы большинства государств, анализ статистических мировых данных показал наличие еще двух групп объективных факторов, обуславливающих дальнейшее развитие КНР. Это экологическая и демографическая ситуация. Данные факторы, по сути, были обусловлены характером экономического развития и особенностями географического положения, но стали самостоятельными действующими силами и источниками кризисных ситуаций.

Г) Экологическая обстановка.

Ø Состояние атмосферного воздуха. Главным источником энергии в стране, в промышленности и быту, является уголь, самый экологически "грязный" энергоноситель. В результате страна занимает 1-е место в мире по объему выбросов в атмосферу двуокиси серы. Она является причиной возникновения "кислотных дождей", которых подвержено около трети территории страны и половина городов Китая[63]. Госсовет КНР опубликовал новый план комплексной работы по энергосбережению и сокращению выброса в атмосферу парниковых газов и других загрязняющих веществ на 2011-2015 гг. К 2015 году энергозатраты на каждые 10 тыс. юаней ВВП в Китае планируется сократить до 0,869 тонн энергоресурсов в угольном эквиваленте, что на 16% меньше показателя 2010 года (1,034 тонн) и на 32% ниже цифры 2005 года (1,276 тонн)[64]. Однако, стоит заметить, что  предыдущий план оказался нереализованным.

Ø Загрязнение водных ресурсов. Водоемкие производства – теплоэлектростанции, текстильная, целлюлозно-бумажная, металлургическая, химическая промышленность – формируют дефицит водных ресурсов. Кроме того, в водоемы направлены не только промышленные, но с/х и бытовые стоки. В итоге:

- 70% водного объема семи главных рек Китая предельно загрязнены;

- 90% китайских городов и 75% озер Китая страдают от загрязнения воды, и 700 млн. китайцев пьют воду, не отвечающую базовым стандартам ВОЗ[65];

- прибрежные морские воды Китая так же страдают от загрязнения. Специфический китайский феномен "красного прибоя", окрашенного промышленными стоками, регистрируется все чаще[66].

Ø      Загрязнение почв и вырубка лесов. Рост использования национальных пахотных земель связан с концом 50-х годов ХХ века, т.е. периодом большого скачка. Огромное количество крестьян по-китайски принудительно приступило к массированной обработке целинных земель и выращиванию на них пшеницы для нужд национальной экономики. Но в результате целина так и не стала житницей, а превратилась в пустыню. Проблема чрезмерного использования пастбищ зародилась не так давно, в 1979 году, когда Дэн Сяопин объявил о введении системы "личной ответственности" за ведение хозяйства. Централизованное планирование процесса производства мяса больше не велось.  Крестьяне получили возможность преумножать поголовье в соответствии со своими нуждами. В результате все пастбища континентального Китая были обнажены, началось разрушение почв. В настоящее время в Китае загрязнено около 10 млн. га пашни, а 15% пахотного клина загрязнено тяжелыми металлами. Потребляя малое количество энергоносителей, китайская деревня использует огромное количество минеральных удобрений. На каждый гектар пашни вносится в среднем 487,5 кг удобрений, что более чем в 2 раза превышает экологически допустимый уровень.

Вырубка лесов, как законная, так и браконьерская, напрямую связана с экономическими нуждами растущей национальной экономики. В 2000 г. дефицит предложения древесины составлял 36 млн. кубометров, а к 2004 г. он вырос в три раза и составил 109 млн. кубометров. По прогнозам к 2015 г. спрос на древесину только для строительной отрасли КНР достигнет 480 млн. кубометров, а общий дефицит предложения возрастет до 1,9 млрд. кубометров. Сегодня, на душу населения Китая приходится площадь леса, эквивалентная лишь 22% от среднемирового уровня[67].

Д) Демографические особенности.

КНР – самая многочисленная страна в Азии и на земном шаре. В силу вековых традиций китайские семьи всегда были многодетными. Росту численности в ХХ в. способствовали определенное улучшение качества жизни, совершенствование системы здравоохранения, борьба с инфекционными болезнями уже в первые годы становления  коммунистического режима.  Немалую роль сыграла и демографическая политика, проводимая властями в 50-60 гг. ХХ в.: утверждалось, что чем больше рабочих рук, тем больше объем производства и тем больше накопление. Однако властями не учитывалась ограниченность природных ресурсов и общая экономическая отсталость страны.

Рост численности населения поставила Китай перед лицом продовольственной проблемы. Многие источники говорят, что в Китае проживает 22% населения планеты, но гораздо реже подчеркивается, что Китай же кормит эти 22% жителей Земли. Из-за невысокого объема производства на душу населения основная часть зерна идет на питание людей, что создает сложности для скотоводства. Объем производства свинины, говядины и баранины на 22,4% меньше среднемирового уровня, производство куриных яиц на 17,2%, объем производства продуктов водного промысла на 60,5%[68]. Огромное количество населения и темпы его увеличения ведут к возрастанию групп людей, нуждающихся в содержании, особенно стариков и детей, что замедляет темпы роста национального дохода на душу населения и порождает проблему миграции и урбанизация. Сейчас 80% горожан проживает в городах с населением более 500 тыс. чел, 48% - с населением выше одного миллиона. Население в городах концентрируется так же неравномерно. Например, при общей площади Пекина 16 тыс. кв. м на 2% его территории сосредоточено 45% жителей[69]. Аграрная проблема высвободила огромное количество рабочей силы, которое стало искать себе применение в городах. Резкий рост городов - миллионеров спровоцирован включением в производство десятков миллионов (258 млн. чел. в 2011 г.) неквалифицированных рабочих рук из деревень, которых не просто требуется обеспечить жильем, рабочими местами, медикаментами, транспортным сообщением и т.д. Эта проблема имеет более глубокое последствие для страны: данная рабочая сила применяется в отраслях, "консервирующих" экстенсивный характер китайской экономики в целом.     

Рис. 1.5. Плотность населения по административным районам Китая.

Кроме того, увеличение численности населения может происходить только на определенном жизненном пространстве. Способности окружающей среды не безграничны. Ученые Китая считают, что максимально допустимая численность населения в Китае составляет 1,5 млрд. человек. В настоящее время она уже равняется 1,3 млрд. человек и имеет тенденцию к увеличению (рис. 1.4.).

Рис. 1.6. Динамика численности населения в Китае.

II. Субъективные факторы.

Как уже отмечалось выше, субъективными факторами формирования национальных интересов страны являются личные особенности ее руководства. Как и в имперские времена, ход китайской истории в XX и ХХI вв. во многом определяли люди, в чьих руках была верховная власть. Мы остановимся подробнее на коммунистических лидерах Китая, приведших страну к небывалому расцвету и экономическому подъему.

Мао Цзэдун. Властность, целеустремленность и настойчивость отличали одного из основателей Коммунистической партии Китая и создателя Китайской Народной Республики. Глава государства всегда открыто высказывал недовольство замедленным темпом революционных изменений в стране и своевременно принимал соответствующие меры, отличавшиеся жесткостью и, порой, жестокостью. Внешняя политика в годы его властвования также носила наступательный характер, в том числе и по отношению к СССР.

Дэн Сяопин – фигура также легендарная. Ему принадлежит немыслимое для других правителей решение "открыть" Китай для внешнего мира и идти по капиталистическому пути. Этот вектор противоречил и традиционному принципу развития Китая как "вещи в себе" на протяжении многих столетий, и фундаментальным экономическим основам коммунистического режима. Однако разрешение свободы предпринимательства и проведение других либеральных реформ не означало смены характера руководства страной. В мае 1989 года площадь Тяньаньмэнь была безжалостно расчищена танками от демонстрантов, пытавшихся требовать политических свобод.

Цзян Цзэминь. Был поставлен на пост руководителя партии как временная фигура, но он быстро организовал контроль над партией, правительством и армией. В своей политике активно продолжил реформы, начатые Дэн Сяопином. Возглавляемый им, Китай начал активную борьбу за мировые рынки, вступил в ВТО, укрепил экономический и военный потенциал, выйдя по некоторым показателям в тройку наиболее экономически развитых стран мира (наряду с США и Японией), стал претендовать на лидерство в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Ху Цзиньтао - представитель «четвёртого поколения» китайских руководителей (первое — Мао Цзэдун, второе — Дэн Сяопин, третье — Цзян Цзэминь), председатель (президент) Китайской народной республики (КНР) с 2003 года, генеральный секретарь ЦК Компартии Китая (КПК) с 2002 года, председатель Центрального военного совета (ЦВС) КНР с 2005 года. Во внутренней политике Ху совмещает либеральные меры, проводимые его предшественниками с сохранением жесткого контроля над общественной жизнью, средствами массовой информации, и особенно интернетом. В отличие от своих предшественников лидер КНР культивирует скромность (взамен традиционной церемониальности), что уравновешивает недовольства беднейших слоев населения. Его внешнеполитический курс характеризуется реализацией глобальных интересов КНР, ростом международного авторитета государства, стремлением занять лидирующие позиции в международных организациях. При Ху Цзиньтао Китай обогнал Японию и стал второй после США экономикой мира.

1.3. Национальные интересы КНР

В предыдущем параграфе мы раскрыли основные  факторы формирования национальных интересов КНР на протяжении истории и в настоящее время.  Проследить четкое влияние каждого из них на образование конкретного национального интереса было бы весьма затруднительным. Если рассматривать ресурсные интересы КНР, то они большей частью обусловлены экономическими факторами. Тайваньский вопрос связан с проблемой национальной безопасности и достоинством государства. О. Тайвань для китайцев является «восточными воротами» страны, которые в настоящее время закрыты. Таким образом, все указанные факторы, взаимодействуя друг с другом, образуют несколько блоков наиболее крупных по своему масштабу проблем, которые касаются Китая как единого цельного образования, как развивающейся системы. Итак, опираясь на классификацию Хун Бин, одного из современных китайских военных исследователей, мы выделим следующие основные национальные интересы КНР на современном этапе:

1. Интересы национальной безопасности.

1) Защита сухопутной границы.

2) Защита морских прав.

3) Защита территориальной целостности.

2. Экономические интересы.

1) Ресурсные потребности.

а) Энергоресурсы.

б) Водные ресурсы, почвы и леса.

2) Вопросы дальнейшего развития экономики.

а) Привлечение новых инвестиций и технологий.

б) Поиск мест приложения собственных финансовых и людских ресурсов.

в) Поиск новых рынков сбыта.

3. Сохранение существующей общественно-политической системы.

1) Решение социальных проблем.

2) Урегулирование сепаратистских вопросов.

1. Интересы национальной безопасности.

1) Защита сухопутной границы. Данная потребность на современном этапе сводится к созданию мирной обстановки вблизи границ государства и территориальную целостность страны[70]. Защита приграничных территорий является ключевым вопросом национальной обороны и на современном этапе, особенно ввиду наличия нерешенных территориальных споров с рядом государств.

2) Защита морских прав. Отнесение данного вида интересов к вопросам национальной безопасности носит достаточно условный характер. Стремление континентального Китая к контролю над ними обусловлено и имеющимися на этих территориях нефтяными запасами.

а) Акваторию Восточно-Китайского моря в Китае издревле называют «морскими воротами страны»[71]. В акватории сходятся важнейшие морские (океанские) коммуникации, сосредоточены огромные ресурсы рыбы и морепродуктов. На дне шельфовой зоны имеются промышленные запасы углеводородов и редкоземельных металлов. Согласно Морской конвенции ООН, исключительной экономической зоной страны является водное пространство, простирающееся не более чем на 200 морских миль от побережья.  Но Восточно-Китайское море на всей его протяженности между Китаем и Японией не превышает в ширину 360 морских миль. Япония предлагает провести демаркационную линию честно посередине. Но Китай считает, что его территории должны отсчитываться от края прилегающего континентального шельфа, т.е. граница китайской зоны заканчивается прямо у побережья Японии[72]. Суверенитет над данной территорией оспаривается и периодически приводит к серьезным инцидентам.

б) Архипелаг Наньша (Спратли) и Парасельские острова. Этот архипелаг (230 мелких островов и рифов общей площадью 250 тыс. кв. км) расположен в Южно-Китайском море между Вьетнамом, Филиппинами и Малайзией. В годы второй мировой войны он был захвачен Японией, которая отказалась от него по Сан-Францисскому миру в 1951 г., но в тексте договора ничего не было сказано о том, к кому переходят права на острова. Парасельские острова являются частью архипелага Наньша.

На первый взгляд, они малоинтересны с точки зрения приращения территории. Каждая гряда состоит из нескольких десятков каменистых фрагментов суши, вовсе затапливаемых во время приливов. На них никогда не было поселений, и вряд ли они возможны.  Но если взглянуть на карту, то можно заметить, что неприменимость надводной суши они компенсируют протяженностью. Парацельские острова расположены на равном расстоянии от берегов Китая, Вьетнама и Филиппин. Острова Спратли лежат в 780 километрах к югу от Китая, далеко в океане между акваториями Вьетнама, Малайзии и Филиппин. Китай нацелен на установление своего контроля над этими территориями, богаты разведанными ресурсами нефти и природного газа. При активном участии США, России, Франции, Канады, Англии и др. стран района вокруг островов Наньша (Спратли) в Южно-Китайском море уже поделен на более чем 100 участков добычи нефти и газа. Более 200 международных компаний имеют права аренды, собираются или уже добывают здесь нефть. Их годовая добыча нефти превышает 50 млн тонн[73]. Они также представляют собой жизненно важную морскую трассу, соединяющая Малаккский пролив с Тайваньским. Малаккский пролив – одно из немногих мест, блокада которого может перекрыть полностью судоходство между Тихим и Индийским океаном. Через него в КНР из стран Персидского залива поставляется более 80 % потребляемой нефти, по этому же маршруту на мировой рынок идет и большая доля производимых в КНР экспортных товаров. Указанный регион имеет для Китая жизненно важное значение[74]. С стратегической точки зрения на этих островах возможно создание баз ВВС, позволяющих контролировать ситуацию в зоне важнейших морских путей, связывающих регион с Ближним Востоком[75].

3) Защита территориальной целостности.

а) Военная активность США у берегов КНР. Рост военной активности Соединенных Штатов в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) не может не беспокоить правительство КНР: двойные учения США и Южной Кореи «Invincible Spirit» и «Ulchi Freedom Guardian», военно-морские маневры «Pacific Reach» с участием США, Японии, Южной Кореи, Австралии и Сингапура, первые в истории совместные военно-морские учения США и Вьетнама и др. Соединенные Штаты так же планируют разместить 2500 морских пехотинцев в Австралии, чтобы укрепить положение альянса в Азии[76].

Неслучайно США присоединились к Балийскому договору о дружбе и сотрудничестве и предложили играть посредника в урегулировании территориальных проблем в Южно-Китайском море.

Рост военной активности США в АТР рассматривается правительством КНР как попытка вмешаться в территориальные споры с сопредельными странами, которые Китай намерен решить в свою пользу.

б) Тайваньский вопрос. Принцип одного Китая сформировался в ходе справедливой борьбы китайского народа за защиту государственного суверенитета и территориальной целостности. Мы не будем освещать историческую сторону вопроса. Приведем лишь некоторые факты, обуславливающие значимость данного региона для континентального  Китая на современном этапе. В 1980-ые гг. большой объем тайваньских инвестиций в КНР помог развить экономику нового открытого миру Китая. В эти же годы Тайвань стал крупнейшим производителем и экспортером высокотехнологичной электронной продукции в мире. За последние 30 лет налицо значительный рост товарооборота между Китаем и Тайванем. Если в 1978 г. он составлял всего 50 млн. долларов США, то к 2011 г. достиг 180 млрд. долларов США. Прирост импорта из Тайваня за 2011 год составляет 7,9 %, экспорта – 18,3% (см. табл.1.3. Основные экономические партнеры КНР в 2011 г). Текущий мировой кризис гарантированно ускорил процесс взаимного проникновения двух экономик.

Официально до сих пор не был положен конец состоянию вражды между двумя берегами Тайваньского пролива. Тайваньские сепаратисты, руководствуясь тем, что "суверенитет принадлежит народу", пытаются изменить статус Тайваня. Они указывают на то, что после 1949 г. обе стороны пролива оказались разделенными, имеют самостоятельное управление и независимость друг от  друга. Сепаратисты пытаются экстраполировать  модель "двух Германий", сложившуюся после 1945 года, но последняя имеет явно другую природу появления. Одновременно Тайвань настаивает на легитимности своей власти, ссылаясь на то, что он является прямым правопреемником Китайской Республики как участницы антитоталитарного блока в годы второй мировой войны и одной из учредительниц ООН. КНР считает эти претензии Тайваня безосновательными и рассматривает  материковый Китай единственным легитимным представителем китайского народа на международном уровне. В решении этого вопроса он не дает обещаний воздерживаться от применения вооруженной силы. Такая позиция направлена в адрес тех соотечественников, кто защищает принцип "независимости Тайваня", и тех зарубежных сил, которые вмешиваются в дело объединения Китая.

2. Экономические интересы.

1) Ресурсные потребности. Указанные в предыдущем параграфе географические особенности и имеющиеся природные запасы, а так же сама по себе длительная история их эксплуатирования экстенсивными методами повлекли острую потребность в следующих биологических ресурсах:

а) Энергоресурсы.

Китайские геологи прогнозируют, что спрос на полезные ископаемые со стороны национальных  производителей в следующие 30 лет превысит имеющиеся в стране запасы как минимум в 5 раз. Оценки ученых таковы: стране в 2023 году потребуется около 6 млн. тонн меди, а в 2028 году – 13 млн. тонн алюминия[77].

Китай – самый крупный участник на рынке закупок меди, второй покупатель железной руды и третий — бокситов. Кроме того, КНР — один из крупнейших покупателей тайладского каучука, чилийской и филиппинской меди, бирманского тикового дерева, заирского кобальта, индонезийской целлюлозы. Кроме того, сферу его интересов составляют большие поставки таких внешне неприметных позиций, как известь, доломит, фосфатное сырье, сера, титановая губка и фосфорная кислота. Китай нацелен на максимально полный физический контроль над добычей всех необходимых ему полезных ископаемых. На данный момент используется стратегия вхождения в доверие к местным правительствам путем займов, кредитов с низкой ставкой, снабжением большим количеством китайских инженеров и рабочих, строительством дорог, больниц. Далее планируется установление отношений собственности на разработанные месторождения[78].

Нефтяной и газовый вопросы стоят для государства особенно остро. Характерный для Китая подход к обеспечению своей энергетической безопасности и стабильных поставок нефти и газа заключается в сотрудничестве с Ираном, Суданом и другими государствами этого региона. В обмен на ресурсы другой стороне Китай поставляет вооружение, рабочую силу, технологии. В то время как США пытается обеспечить безопасность и стабильность всего мирового рынка нефти, КНР избирательно подходит к сотрудничеству и нацелен на конкретные физические объемы поставок из конкретных нефтедобывающих стран. Данное потребительское отношение к природным ресурсам породило экологический кризис в самом Китае, этими же способами он удовлетворяет свои потребности и на международном уровне.

б) Водные ресурсы, почвы и леса.

1. Вода.  Загрязнение вод, освещенное в цифрах выше, обусловлено беспорядочным массированным сбросом в реки промышленных отходов, сжиганием токсических веществ,  сливом избытков минеральных удобрений и пестицидов с полей, канализационных и животноводческих стоков. Сегодня темпы и масштабы загрязнения водных ресурсов приближается к своему естественному приделу, а в некоторых районах уже превышает его.

2. Почвы и леса. Указанные темпы использования лесных и почвенных ресурсов привели к тому, что в Китае почти не осталось пахотных земель для освоения. Уменьшение площади пахотной земли является чистой потерей, невосполнимой за счет имеющихся территорий. В экосистеме леса не только способствуют удержанию плодородного слоя почвы, но и выполняют защитную функцию  против ветров. Если смотреть на данную национальную потребность шире, исчезновение лесов влияет практически на все — от снижения разнообразия экосистемы и увеличения ущерба от наводнений до уровня осадков.

Таким образом, чтобы уменьшить несоответствие между потребностями государства и возможностями природной среды Китаю требуется: 1) создание системы очистных сооружений и развитие экологически чистых производств, что связанно большими финансовыми вложениями; 2) освоение новых территорий, которое может быть решено 2-мя путями: а) решение приграничных территориальных споров в свою пользу, б) выход за пределы континента Евразии путем экономического сотрудничества.

2) Вопросы дальнейшего развития экономики.

а) Привлечение новых инвестиций и технологий с Запада. Как уже не раз отмечалось, Китай на первое место среди своих интересов  ставит развитие национальной экономики. Локомотивом стабильного экономического роста являются иностранные инвестиции, поток которых не прекращается с момента начала реформ Ден Сяопина. Они обеспечивают значительную часть прироста ВВП и являются непременным условием дальнейшего развития Китая. В настоящее время 400 из 500 ведущих мировых транснациональных корпораций уже имеют свои предприятия на территории Китая. В соответствии с "Докладом о мировых инвестициях" Конференции ООН по торговле и развитию Китай на протяжении последних 9 лет прочно удерживает первенство среди развивающихся стран по объему иностранных инвестиций[79]. Ниже приведем таблицу сравнительного анализа потоков инвестиций в основные экономики мира. В перспективе Китай нацелен развивать далее данную форму сотрудничества.

Рис. 1.8. Объем капиталовложений в ведущие экономики мира[80].

б) Поиск мест приложения собственных финансовых и людских ресурсов. Китай уже достиг того уровня экономического развития, когда сам стал инвестировать экономики других стран. В настоящее время Китай активно занимается поиском перспективных проектов за рубежом. С января по май 2011 г. китайские небанковские инвестиции в 1613 предприятий, расположенных в 110 странах и регионах мира, составили $20,35 млрд. В 2010 году Китай обогнал по объему прямых зарубежных инвестиций Великобританию и Японию и занял 5-е место в мире. Суммарный объем прямых зарубежных инвестиций Китая за все годы превышает 300 млрд. долларов. "Китайский капитал" становится важной силой на мировом рынке. Основные места его приложения представлены на рис. 1.9. 

Рис. 1.9. География "китайского капитала"[81].

Вместе с капиталом Китай привносит на местные рынки труда большое количество своих специалистов, являющиеся более конкурентоспособными по профессиональным навыкам и работоспособности по сравнению с местным населением.

в) Поиск новых рынков сбыта. В силу давнего сотрудничества европейский, американский и австралийский рынки уже не так активны, как хотелось бы КНР. Китай встал на путь поиска новых сфер приложения своего капитала и новых рынков сбыта произведенной продукции.

Сегодня Африканский континент становится полноправным экономическим партнером КРН. Причем исключением не стало ни одно из 54 африканских государств.[82] Основным инструментом экономического взаимодействия на континенте является строительный потенциал Китая, включающий практически все возможные услуги: от возведения зданий аэропортов и дорог до семизвездочных гостиниц[83].  Американские и европейские компании становятся неконкурентоспособны по сравнению с китайской стороной.

Латиноамериканский вектор сотрудничества Китая открыл для себя в 2001 году во время визита президента Цзян Цземина. Китайский лидер посетил большинство стран континента и выступал с критикой американской модели "однополярного мира". Полноценное экономическое взаимодействие начало осуществляться с 2008 года [84], когда Китай заключил первое масштабное соглашение по вопросам экономического и политического сотрудничества с Латинской Америкой. Суть взаимоотношений с данным континентом  практически не отличается от аналогичного взаимодействия с Африканскими государствами: формирование нового рынка для своих промышленных товаров и рабочих мест для китайских специалистов и обеспечение доступа Китая к первичным материалам, необходимым для ее экономического роста. Обороты данного сотрудничества с каждым годом увеличиваются.[85]

Ряд исследователей отмечает так же политическую составляющую  рассмотренного  сотрудничества: дипломатическое признание латиноамериканской и африканской группами стран Тайваня как части единого Китая[86]. Этот и другие рассмотренные нами моменты взаимосвязи различных по природе национальных интересов отсылают нас к положению, обозначенному в начале рассмотрения данного вопроса: выделение различных групп национальных интересов КНР носит схематичный характер. В действительности, разделяемые нами на блоки, они представляют собой единую материю, единую систему, в которой каждый элемент влияет на другой и обуславливает его.   

3. Сохранение существующей общественно-политической системы.

1) Решение социальных проблем. Тоталитарные режимы на протяжении всей истории Китая и культурная традиция безропотного подчинения сформировали достаточно потребительское отношение и к человеческим ресурсам. Максимальное использование людского фактора в государственных целях и ранее порождало восстания и митинги среди беднейших слоев населения. Сегодня, в условия проникновения либеральных западных ценностей социальное недовольство в стране нарастает все заметнее. Укажем всего лишь на несколько фактов:

Ø     Экономические реформы и приватизация промышленности, а также продолжающийся рост населения привели к тому, что в стране существует и постоянно пополняется армия безработных численностью 100 млн. человек.

Ø     Обозначенная в предыдущем параграфе проблема взаимодействия города и деревни выражается в разрыве доходов и росте взаимной неприязни сельского и городского населения. Среднедушевой годовой доход городских жителей составляет 19 109 юаней, сельских жителей — 5 919 юаней (2010)[87]. При этом разрыве доля сельского населения составляет 56,1%[88].

Рис.1.10. Структура населения Китая (2010 г.)

Ø     Китайская деревня как социальный организм находится под многоступенчатым бюрократическим «колпаком»,  освещенным в предыдущем параграфе.  Наличие такого количества звеньев административных контроля затрудняет финансирование сельских районов и рассевает ответственность за  его неисполнение. Большинство китайских деревень также находится в сложной экологической ситуации – загрязнения промышленными и с/х отходами. Кроме того, более 2 млн. человек каждый год покидают свою историческую родину по программам переселения, вызванные неудобства практически не компенсируются, растущие крестьянские выступления подавляются. Но их количество продолжает расти в геометрической прогрессии и сегодня достигло  20 000 митингов и демонстраций в год[89].

Ø     Внутренняя миграция. Рост производительности труда в деревне после введения семейного подряда способствовал высвобождению излишков рабочей силы из сельского хозяйства в другие сферы развивающейся быстрыми темпами экономики: в мелкую промышленность, строительство, транспорт, торговлю. Согласно докладу, опубликованному ГСУ, в 2011 году 271 млн человек не проживали по месту своей регистрации дольше 6 месяцев, что на 9,77 млн больше по сравнению с 2010 годом[90]. Экономическая реформа в городах также способствовала повышению мобильности населения. Следствием усиливающихся миграционных потоков является увеличение нагрузки на инфраструктуру и рост преступности, рабочей силы жильем, ее медицинское обслуживание, строительство дополнительных сооружений санитарно-гигиенического назначения, обеспечение водой, электричеством. Остро стоит проблема трущобных поселений.

Рис. 1.11. Внутренняя миграция в Китае 2000-2011 г.

Дабы избежать расшатывания и развала национальной социальной системы изнутри необходимо поднятие уровня жизни и создание мощного среднего класса. Китайское руководство решает этот вопрос 2-мя способами: 1) вовлечение все большего количества трудоспособного население в производство на своей территории, которое влечет все большую заинтересованность в поставках  ресурсов и инновационных западных технологий. 2) Обеспечение населения рабочими местами за рубежом. Такими местами приложениями китайской рабочей силы становится Африка. В перспективе Китай по той же схеме намерен развивать сотрудничество со странами Латинской Америки и Карибского бассейна[91].

2) Урегулирование сепаратистских вопросов. Исторически и географически сложившийся богатый этнический состав Китая сложно регулировать только конфуцианской моралью. Сепаратистские выступления в Китае можно проследить и в исторической перспективе, и на современном этапе.

Официальная статистика признает существование в Китае более 50-ти малых народов. По данным 5-й Всекитайской переписи населения, проведенной в 2000 г., среди них имеются 18 национальностей численностью свыше 1 млн. человек. Это чжуаны, маньчжуры, хуэйцы, мяо, уйгуры и другие национальные меньшинства.  В ходе исторического развития и в силу социально-экономических перемен и многократных массовых миграций и переселений сложилась современная картина расселения национальностей. Малочисленные народности проживают на территориях, составляющих 64,3% общей площади страны. Они ежедневно контактируют и с ханьцами, и друг с другом. Данные контакты не всегда носят дружественный характер. Основные места проживания национальных меньшинств – районы Северо-Восточного, Северного, Северо-Западного и Юго-Западного Китая.

Мы рассмотрим самую неспокойную из этнических проблемных зон страны - Синьцзян-Уйгурский автономный район, населенный преимущественно мусульманами. Формально провинция была присоединена в 1759 году маньчжурской династией Цин, но в действительности ею управляли местные властители до 1949 года. Коммунистические власти насильно поставили регион под контроль центра. Именно здесь,  по статистике, происходит наибольшее количество казней по обвинению в подрыве национально-государственной безопасности. Запрещено так же празднование религиозных праздников и чтение священных текстов. После теракта 11 сентября 2001 года репрессивные меры были еще более ужесточены, а любые выступления коренной народности просто тоталитарного режима объявлены террористическими атаками. 

С сельскохозяйственной точки зрения автономная область не представляет интереса. В результате чрезмерной вспашки, выпаса скота, вырубке лесов и других действий по "освоению целины" для национальных нужд[92] она значительно истощена. Однако, именно в этом регионе залегает 40% запасов каменного угля и треть всего нефтегазового запаса страны[93]. Для КНР Синьцзян ценен не только природными ресурсами. Он граничит с восемью среднеазиатскими странами и РФ и имеет огромную геостратегическую ценность. Через него в случае конфликта с Тайванем, о котором мы скажем ниже, может доставляться нефть с Ближнего Востока. Поэтому урегулирование конфликтов в данном регионе имеет для страны принципиальное значение.

Выводы к первой главе:

На основе указанных сущностных характеристик, а так же рассмотренных факторов формирования национальных интересов КНР, последние можно охарактеризовать следующим образом.

Несмотря на особенности исторического развития, связанными с колониальными захватами ее прибрежных районов западными странами (Англией, Португалией, Нидерландами, Германией и др.) Китаю удалось отстоять свою территориальную целостность.  Страна имеет на настоящее время ряд вопросов по поводу сухопутных и морских границ,  решение которых является первостепенными задачами национальной безопасности и оборонной политики.

Географическое положение во многом определило недостаток природных ресурсов, необходимых для поддержания темпов и специфики развития экономики страны. Последние сформированы особенности цивилизационного развития, менталитета китайского народа и действиями руководства страны на протяжении ХХ века.

Дальнейшее развитие экономики ставит перед руководством страны задачи по привлечению новых инвестиций и технологий с Запада, поиску мест приложения собственных финансовых и демографических ресурсов, поиску новых рынков сбыта на Африканском и Южно-Американском континенте.

На данном этапе развития страна нуждается в поддержание стабильности и целостности национальной общественно-политической системы, что будет решаться посредством урегулирования социальных выступлений и сепаратистских вопросов.

Под влиянием указанных факторов в 21 веке сформировались следующие национальные интересы КНР:

1. Интересы национальной безопасности.

2. Экономические интересы.

3. Сохранение существующей общественно-политической системы.

Данная иерархия интересов не может быть постоянной. При достижении одних интересов, на первый план могут выдвигаться другие, что неоднократно происходило на протяжении последней четверти ХХ в. Например, в 80-е гг. приоритетными были экономические интересы (возрождение страны, подъем экономики), в начале 90-х гг. - политические (выход из международной изоляции, в которой оказался Китай после событий на площади Тяньаньмень в 1989 г.), с середины 90-х гг. – вопрос национальной безопасности (Постановка Тайванем вопроса о своей независимости).

ГЛАВА 2. ВОЕННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ КНР

2.1. Административные структуры и человеческие ресурсы

Человеческие ресурсы военного потенциала КНР представлены 3-мя основными структурами: Народно-освободительная армия Китая (включая разведслужбы), Народное ополчение и Народная вооруженная полиция.

Сначала мы рассмотрим общую систему управления указанными структурами, затем остановимся подробнее на каждой из них.

1) Административное управление.

Верховными органами высшего военного управления КНР являются Центральный военный совет (ЦВС) и Воен­ный совет Центрального комитета Компартии Китая (ВС ЦК КПК). Председатель ВС ЦК КПК одновременно зани­мает пост председателя ЦВС и является верховным главно­командующим вооруженными силами Китая.

Центральный военный совет определяет основные на­правления военного строительства и развития видов во­оруженных сил и родов войск, формирует военный бюд­жет и отвечает за решение вопросов, связанных с введением в стране военного положения, проведением всеобщей или частичной мобилизации. Формально совет по­дотчетен Всекитайскому собранию народных представи­телей (ВСНП) , а между его сессиями — Постоянному комитету ВСНП.

Военный совет ЦК КПК — высший партийный ор­ган по вопросам обороны страны и ведения войны. Он формирует военную политику и доктрину, осущест­вляет партийный контроль над строительством и использо­ванием вооруженных сил. Фактически же возглавляемые одним лицом ЦВС и ВС ЦК КПК — единая структура.

ЦВС напрямую руководит Второй артиллерией (ракет­ными войсками) и двумя головными военно-научными и образовательными учреждениями — Национальным уни­верситетом обороны и Академией военных наук. Руковод­ство другими видами вооруженных сил, а также народным ополчением ЦВС осуществляет через подчиненные ему ор­ганы — генеральный штаб, главное политическое управле­ние, главное управление тыла и глав­ное управление вооружения НОАК.

В структуре ЦВС создан защищенный от ядерного уда­ра единый национальный центр управления вооруженны­ми силами в условиях войны, развернутый в конце 80-х гг. в Пекине (район Сишань); аналогичные запасные центры имеются в городах Увэй (провинция Ганьсу), Мяньян (про­винция Сычуань), Тайюань (провинция Шаньси), Лушань (провинция Хэнань) и Вэйнин (провинция Гуйчжоу). Эти центры являются одновременно командными пунктами стратегических ракетных войск. Все они обеспечены со­временными автоматизированными системами управле­ния и связи.

Входящее в состав Госсовета КНР министерство оборо­ны не осуществляет непосредственного руководства воору­женными силами. Будучи подчиненным ЦВС, оно отвеча­ет за повседневную реализацию установок военно-политичес­кого руководства страны в части технического обеспечения строительства вооруженных сил и их комплектования лич­ным составом. В его функции входит решение вопросов планирования и расходования военного бюджета, коорди­нация деятельности гражданских ведомств, чьи предпри­ятия выпускают военную продукцию, осуществление меж­государственных военных контактов и представительских функций.

Генеральный штаб НОАК — основной орган ЦВС по опе­ративному управлению вооруженными силами. Он разраба­тывает мобилизационные планы, планы стратегического развертывания и использования вооруженных сил в войне и кризисных ситуациях, организует оперативную и боевую подготовку штабов и войск, а также всеобъемлющую воен­ную разведку вероятного противника и обучение командных кадров. В составе генерального штаба, в частности, имеются:

—1-е управление (оперативное) с военно-топографичес­ким и метеорологическим отделами;

—2-е управление (агентурной военной разведки);

—3-е управление (радиоэлектронной разведки);

—4-е управление (радиолокации и радиоэлектронной борьбы);

—политическое управление;

—военно-административное (строевое) управление;

—управление боевой подготовки;

—мобилизационное управление;

—управление связи;

—управление родов войск (с отделами вооружения, танко­вых войск, артиллерии, инженерных войск, химических войск, войск специального назначения и другими);

—научно-технический комитет;

—отдел войск охраны;

—отдел армейской авиации;

—отдел тылового обеспечения личного состава;

—отдел военного законодательства и  другие структуры.

Главное политическое управление отвечает за политиче­ское руководство вооруженными силами и непосредствен­ный партийный контроль над их личным составом. Ему подчинены политуправления видов вооруженных сил, ро­дов войск, военных округов и флотов. Главное политичес­кое управление организует партийно-политическую, аги­тационно-пропагандистскую и культурно-массовую рабо­ту в войсках, военных учреждениях и в народном ополче­нии. Для этого оно располагает большим аппаратом политорганов, прежде всего партийных организаций.

Главное управление тыла предназначено для организа­ции материально-технического, медицинского и финан­сового обеспечения вооруженных сил, руководства строи­тельством и эксплуатацией военных объектов, военными производственными (промышленными и сельскохозяй­ственными) предприятиями, ремонтными заводами и ма­стерскими. Оно также руководит органами тыла видов во­оруженных сил, родов войск и военных округов. На главное управление вооружения возложены функ­ции по обеспечению развития вооружения и боевой техни­ки и принятию на вооружение их новых образцов во взаимодействии с оборонной промышленностью (по отноше­нию к предприятиям которой офицеры этого органа воен­ного управления выступают как представители заказчика и координаторы). Как подчеркивают официальные китай­ские источники, создание этой структуры способствовало укреплению единого руководства развитием вооружения и его эксплуатацией в войсках, а также повысило общую эффективность военно-технической политики страны.

Следующими (по нисходящей) в иерархии китайской военной машины органами управления являются главные штабы видов вооруженных сил (функции главного штаба сухопутных войск выполняет генеральный штаб). Они раз­рабатывают оперативные и мобилизационные планы, орга­низуют оперативную и боевую подготовку подчиненных штабов и войск, устанавливают штатные расписания со­единений и частей, а также отвечают за подготовку команд­ных кадров и, в рамках своих полномочий, — народного ополчения. Оперативное звено руководства сухопутными войсками представлено штабами больших военных окру­гов, военно-воздушных сил — штабами ВВС больших воен­ных округов, а военно-морских сил — штабами флотов.

Командующие и штабы больших военных округов ру­ководят подчиненными им соединениями и частями ок­ружного подчинения, а также штабами соответствующих провинциальных военных округов; командующие и штабы ВВС больших военных округов — авиационными и други­ми входящими в ВВС соединениями и частями; командую­щие и штабы флотов (Северного, Восточного и Южного) — соединениями и частями подводных лодок, надводных ко­раблей, морской авиации и береговых ракетно-артиллерийских войск, а также военно-морскими базами и т.д.

Руко­водство войсками Народной вооруженной полиции ЦВС осуществляет через министер­ство общественной безопасности, а оперативное управле­ние ими входит в функции соответствующих территори­альных управлений данного министерства (в провинциях, автономных районах и городах центрального подчинения).

Общее руководство народным ополчением в масштабах страны возложено на ЦВС (его он осуществляет через Ген­штаб и штабы военных округов). Непосредственно же с ополченцами работают штабы провинциальных военных округов и военных подокругов, а также отделы народного вооружения.

В военно-административном отношении территория КНР разделена на семь больших военных округов, командованию которых подчинены 27 провинциальных военных округов, образо­ванных в границах соответствующих провинций и авто­номных районов:

Таблица 2.1 Военно-административное деление КНР[94].

В свою очередь, провинциальные военные округа де­лятся на военные подокруга (их 310), образованные в гра­ницах административных (автономных) округов, включа­ющих несколько уездов. Как видно из таблицы, особое положение среди провин­циальных военных округов занимают Синьцзянский и Тибетский, представляющие собой региональные опера­тивные командования, имеющее в подчинении и полевые, и местные войска. Синьцзянский округ включает два обычных провинциальных военных округа — Северный и Южный Синьцзянские. Специальный статус Синьцзянского и Тибетского округов обусловлен задачами по подав­лению местного сепаратизма неханьских народов (уйгуров и тибетцев), о которых мы говорили в предыдущей главе.

Рис. 2.1. Военно-административное деление КНР[95]

В некоторые большие военные округа входят отдельные командования гарнизонов в больших и средних городах. На эти командования возложены функции военной поли­ции — несение комендантской службы с целью соблюде­ния уставного порядка военнослужащими, находящимися вне своих частей, выполнение обязанностей военной авто­инспекции, а также охрана важных военных учреждений и объектов (в случае войны — оборона городов дислока­ции). Известно, что такие отдельные командования гар­низонов, приравниваемые по статусу к провинциальным военным округам, созданы в Пекине, Тяньцзине, Шанхае и Чунцине; военные гарнизоны в специальных админист­ративных районах Сянган (Гонконг) и Аомынь (Макао) подчиняются непосредственно Центральному военному совету.

Отделы народного вооружения уездов (2080 отделов), городов окружного (145) и уездного (141) уровня, город­ских территорий (552) и волостей (более 50 тысяч) пред­ставляют собой мобилизационно-административные ор­ганы на местах типа российских военкоматов. Причем они име­ют двойное подчинение — с одной стороны, штабам про­винциальных военных округов и военных подокругов, а с другой — парткомам и органам исполнительной власти соответствующего уровня.

Отделы народного вооружения занимаются учетом люд­ских и материальных мобилизационных ресурсов, непо­средственно организуют призыв молодого пополнения и направление в военно-учебные заведения отобранных кандидатов. Присутствие в их наименовании слова «воору­жение» связано с тем, что, организуя на местах боевую под­готовку ополченцев, именно эти отделы обеспечивают на­родное ополчение оружием и военной техникой. Эти же отделы должны осуществлять призыв личного состава и изъятие на нужды армии и флота материальных ресурсов из народного хозяйства во время мобилизации.

2) Личный состав вооруженных сил КНР.

Военная служба в КНР подразделяется на действитель­ную службу, службу в запасе и службу в народном ополче­нии. Действительная военная служба предусматривает сис­тему обязательной и добровольной службы, в соответствии с которой комплектование регулярных вооруженных сил личным составом является смешанным — по призыву и пу­тем найма добровольцев-контрактников (набираемых в пер­вую очередь из числа военнослужащих срочной службы).

Призыв на обязательную службу проводится ежегодно с 1 октября по 30 ноября, ему подлежат лица мужского по­ла, которым в год призыва (до 31 декабря включительно) исполняется 18 лет. Лица, ранее получившие отсрочки от призыва, могут быть призваны в возрасте не старше 22 лет. Предусмотрен также, при необходимости, призыв женщин в возрасте 18-22 лет (в этом же возрасте они могут посту­пать на действительную военную службу добровольно). В военное время и в чрезвычайных обстоятельствах реше­нием Госсовета КНР и Центрального военного совета на военную службу могут быть призваны мужчины в возрасте от 36 до 45 лет. Число мужчин, ежегодно достигающих при­зывного возраста 18 лет, оценивается исследователями в 12,5 милли­онов[96], а потому призыв проводится на выборочной основе, что позволяет комплектовать армию и флот отборными по состоянию здоровья и политической благонадежности сол­датами и матросами.

Подготовка младших командиров осуществляется в учебных отрядах провинциальных военных округов, ар­мий, дивизий и флотов. Для обучения молодого пополне­ния ежегодно в период призыва в каждом большом воен­ном округе развертываются одна-две дивизии новобран­цев, в каждой линейной дивизии — полк новобранцев, в линейном полку — батальон новобранцев. В этих учеб­ных формированиях призывники несколько месяцев под­готавливаются по различным воинским специальностям.

Китай располагает широкой сетью военных учебных за­ведений высшей, средней и начальной ступеней, которые подчинены генеральному штабу, главному политическому управлению, главному управлению тыла и главному управ­лению вооружения. Всего в стране имеется более 100 воен­ных академий, институтов и военных училищ общей про­пускной способностью 30-35 тысяч человек в год (высшей ступени — 10 тысяч, средней — около 6,5 тысяч, началь­ной — примерно 16 тысяч). В военно-учебные заведения начальной ступени, готовящие командиров взводов и им равных, набираются выпускники средних школ, студенты вузов или военнослужащие рядового и младшего команд­ного состава с аналогичным образованием. В настоящее время военно-учебные заведения Китая готовят специалистов более чем по 300 военным специаль­ностям, включая специальности двойного, т.е. военного и гражданского профиля.

Китайские источники отмечают, что в настоящее время более 80 процентов армейских и флотских офицеров окон­чили вузы с полным или сокращенным сроком обучения, а более 30 тысяч офицеров защитили диссертации на уче­ную степень доктора или магистра (многие из их занимают должности командиров полков и дивизий).

Основные группы войск, составляющие вооруженные силы КНР, представляют:

Ø    Ракетные войска, или «Вторая артиллерия» («диэр паобинь») — вид вооруженных сил, подчиненный непосредственно Центральному военному совету. Согласно официальным китайским источникам, Вторая артиллерия состоит из стратегических ракетно-ядерных войск, оперативно-тактических ракетных войск, частей обеспечения и обслуживания. Численность составляет около 100,000 чел. [97]

Ø    Сухопутные войска («лу цзюнь») — самый многочисленный вид вооруженных сил КНР. В них служит до 70 процентов[98] личного состава НОАК В состав сухопутных войск входят пехо­та (стрелковые, моторизованные, механизированные, гор­ные пехотные соединения и части), бронетанковые вой­ска, артиллерия (с ракетными частями оперативно-такти­ческого и тактического назначения), войсковая ПВО, ин­женерные, химические и автомобильные войска, а также войска связи и радиоэлектронной борьбы и армейская авиация. Также имеются части специального назначения (разведывательно-диверсионные). С середины 80-х гг. Китай с целью модернизации и улучшения качества состава вооруженных сил сократил свои сухопутные войска: если в 1996 году их численность составляла 2,2 миллиона человек, то в 2010 году — уже 1,9 миллиона человек. Но данная численность существенно больше, чем в сухопутных войсках США (около 500 ты­сяч) и во всех войсках и силах, подчиненных министер­ству обороны России (1 миллион после реформы).

Ø    Военно-воздушные силы («кун цзюнь») по численности личного состава (по состоянию на 2010 год до 470 тысяч человек, в т.ч. 210 тысяч в ПВО) де­лят первое место в мире с США. Численность военнообученного резерва ВВС оценивается в 850-900 тысяч человек[99]. ВВС состоят из авиации (бомбардировочной, штурмо­вой, истребительной, разведывательной и военно-транс­портной), а также наземных сил ПВО (включающих зенитно-ракетные войска, зенитную артиллерию и радиотехни­ческие войска) и воздушно-десантных войск. В составе ВВС имеются части войск радиоэлектронной борьбы и ра­диоэлектронной разведки, войск связи и химической за­щиты.

Ø    Военно-морские силы КНР («хай цзюнь») имеют около 215 тысяч человек личного состава и 40 тысяч организованного резерва [100], уступая по этому показателю лишь ВМС США (около 377 тысяч; для сравнения: в ВМФ России служит менее 160 тысяч моря­ков). Численность военнообученного резерва ВМС НОАК оценивается в 600 тысяч человек[101]. Родами сил китайских ВМС являются подводные силы (включая морской компонент ракетно-ядерной триады — атомные подводные лодки стратегического назначения), надводные силы, морская авиация, войска береговой обо­роны и морская пехота, в состав которой входят и подраз­деления специального назначения (боевые пловцы).

3) Народная вооруженная полиция

Народная вооруженная полиция (НВП) — второй после НОАК регулярный компонент вооруженных сил КНР. Это особая военная структура, на которую возложены обязанности по обеспечению госу­дарственной безопасности и общественной стабильности, охране границы, важных государственных объектов, «на­родного имущества» и жизни граждан, а также по содей­ствию НОАК в боевых действиях в военное время.

Состав Народной вооруженной полиции го­товят специализированные военно-учебные заведения — академия Народной вооруженной полиции (Ланфан), тех­ническая академия (Сиань), медицинская академия (Тяньцзинь), командные школы и школы специалистов (около 30), школа специальной полиции, школы береговой охраны.

Народная вооруженная полиция была создана 19 июня 1982 года под эгидой министерства общественной безопас­ности. В ее состав были пе­реданы части НОАК, осуществлявшие охрану высших пар­тийных и государственных учреждений, а также специаль­ные полицейские части, пограничные части и пожарные команды данного министерства. В 1996 году в НВП вли­лись еще и 14 пехотных дивизий НОАК.

НВП — в значи­тельной мере аналог советских войск НКВД. Цель ее создания - борьба с «внутренними врагами» существующего режима. Необходимость в этой военизированной полицейской структуре в первую очередь обусловлена достаточно серьез­ными угрозами нынешнему китайскому государству со стороны национальных сепаратистов и религиозных экс­тремистов. Представители властей КНР называют более 60 потен­циально опасных для государства группировок. Среди них наиболее известными являются три — всекитайская религиозная секта «Фалуньгун», оппозиционная партия Синьцзяна «Восточная мол­ния», «Ислам­ское движение Восточного Туркестана» (добивается превращения Синьцзян-Уйгурского автономного района в независимое исламское государство).

Потенциальную угрозу «общественному спокойствию» в Китае представляют и примерно 200 миллионов полно­стью или частично безработных крестьян и горожан, моло­дых людей, демобилизованных из рядов НОАК и той же НВП, прочих многочисленных групп социально ущемлен­ной части населения страны, о которых мы говорили в предыдущей главе. Китайское политическое ру­ководство не исключает возможности серьезного обостре­ния социально-экономической ситуации в стране и воз­никновения массовых волнений и в мирное, и тем более в военное время. Именно поэтому система экстренной во­енной мобилизации КНР предусматривает использование резервных войск и народного ополчения для подавления внутренних беспорядков во взаимодействии с регулярны­ми войсками НОАК и НВП.

По своему правовому положению личный состав НВП приравнен к военнослужащим НОАК, в своей служебно-боевой деятельности он руководствуется общевоински­ми уставами и наставлениями; НВП снабжается по армей­ским нормам довольствия.

НВП состоит из:

Ø     войска внутренней охраны,

Ø     погранич­ные войска,

Ø      войска общественной безопасности,

Ø     войска по­жарной охраны,

Ø      войска лесной охраны,

Ø     производственно-строительные войска.

Войска внутренней охраны обеспечивают охрану выс­ших партийных и государственных учреждений, иностран­ных представительств, наиболее важных объектов про­мышленной, транспортной и военной инфраструктуры, тюрем и концентрационных («исправительно-трудовых») лагерей. В их составе имеются 27 провинциальных сводных отрядов («цзюньдуи»), эквивалентных дивизиям. По одному сводному отряду в каждой провинции и автономном рай­оне), 4 аналогичных сводных отряда в городах центрально­го подчинения (Пекине, Шанхае, Тяньцзине и Чунцине), 14 мобильных дивизий быстрого реагирования (перефор­мированных из бывших пехотных дивизий НОАК), а также элитный антитеррористический отряд специальной поли­ции (образован в 1982 г. под первоначальным названием «подразделение 722»).

Части войск внутренней охраны, согласно возложен­ным на них функциям, могут привлекаться к ликвидации преступных группировок, подавлению антиправительст­венных выступлений и выполнению ряда задач в интересах гражданской обороны. Мобильные дивизии быстрого реа­гирования, оснащенные колесной бронетехникой, пред­назначены в первую очередь для борьбы с этническим сепаратизмом — в частности, в Синьцзян-Уйгурском и Ти­бетском автономном районах. Военнослужащие войск вну­тренней охраны также осуществляют вооруженное патру­лирование в крупных городах.

Сходные задачи решают войска общественной безопас­ности, части и подразделения которых приданы провинци­альным и муниципальным управлениям министерства об­щественной безопасности. Кроме того, в их состав входит специальный отряд охраны важных иностранных гостей. В каждом крупном китайском городе, за исключением го­родов центрального подчинения, где расквартированы сводные отряды войск внутренней охраны, дислоцируется отряд войск общественной безопасности («чжидуи», экви­валентен полку), в каждом уезде — батальон («дадуи») или рота («чжундуи») таких войск.

Пограничные войска развернуты в приграничных и приморских провинциях Китая. Они состоят из 20 про­винциальных сводных пограничных отрядов (дивизий) и трех городских сводных пограничных отрядов (в Пекине, Шанхае и Тяньцзине), которые, в свою очередь, делятся на пограничные отряды (полки); морские части погранич­ных войск располагают отрядами морских и речных пат­рульных катеров. Они выполняют задачи по непосредственной охране государственной границы, поддержанию погранич­ного режима и общественного порядка в приграничных и приморских районах, обеспечению погранично-про­пускного контроля, патрулированию территориальных вод и поддержанию режима прибрежного судоходства и рыбо­ловства. Пограничные власти также занимаются агентур­ной работой среди населения пограничной зоны и разве­дывательной деятельностью в пределах своих полномочий.

Войска пожарной охраны (по одному провинциальному сводному пожарному отряду в каждой провинции и авто­номном районе (всего 27) и четыре городских сводных по­жарных отряда (в Пекине, Шанхае, Тяньцзине и Чунцине) выполняют задачи по тушению пожаров и проведению профилактических противопожарных мероприятий в про­мышленности, сельском хозяйстве и жилом секторе.

В войсках лесной охраны имеются 5 провинциальных сводных отрядов лесной охраны (в автономном районе Внутренняя Монголия, провинциях Хэйлунцзян, Гирин, Ляонин и Юньнань). Они обеспечивают сохранность ле­сов, поддержание порядка в лесных массивах, ведут учет охот­ников и других местных жителей, имеющих огнестрельное оружие, осуществляют охотничий надзор, привлекаются к тушению лесных пожаров. Непосредственное руковод­ство частями лесной охраны возложено на министерство лесного хозяйства.

Производственно-строительные войска включают части по строительству объектов золотодобывающей промыш­ленности (один сводный отряд), гидроэлектростанций (три сводных отряда) и дорог (два сводных отряда). Сводные от­ряды состоят из инженерно-строительных и производ­ственно-строительных отрядов. Непосредственное руко­водство этими войсками осуществляют министерства цвет­ной металлургии, электроэнергетики и транспорта. Общая численность НВП составляет около 1,5 млн. чел.

4) Народное ополчение

Народное ополчение («миньбин») — мас­совая военизированная организация, члены которой в мирное время проходят военную подготовку и выполня­ют ряд служебных задач без отрыва от производства. Народное ополчение строится по территориально-произ­водственному принципу и является иррегулярным ком­понентом вооруженных сил КНР.

Общее руководство деятельностью народного ополче­ния осуществляют Госсовет и Центральный военный совет КНР, а непосредственно им руководит генеральный штаб НОАК.

Народное ополчение подразделяется на кадровое и общее.

Кадровое народное ополчение, составляющее запас первой категории, комплектуется в основном из бывших военно­служащих рядового состава (зачисляются лица в возрасте до 28 лет), младшего командного и технического состава (до 30 лет), а также офицеров запаса категории до бывших командиров батальонов и им равных (до 40 лет). Разреше­но зачислять в кадровое ополчение женщин, прежде всего имеющих специальную подготовку (медицинскую и т.д.). По разным оценкам численность кадрового народного ополчения составляет около 10 миллионов человек[102].

Общее народное ополчение (запас второй категории) численностью около 30 миллионов человек комплектуется из остальных военнообязанных в возрасте от 18 до 35 лет.

В соответствии с законодательством КНР на народное ополчение возлагаются следующие задачи.

В мирное время:

—военная подготовка резервистов;

—содействие частям НОАК и НВП в охране границ, побе­режья, важных объектов и коммуникаций, поддержа­нии общественного порядка;

—участие в ликвидации последствий стихийных бедствий, техногенных аварий и катастроф;

—участие в сооружении оборонных объектов;

В военное время:

—пополнение НОАК военнообученным резервом;

—непосредственное участие в боевых действиях и тыловое обеспечение действующей армии;

—развертывание партизанской борьбы на территориях, оккупированных противником;

—осуществление мероприятий по гражданской обороне (в соответствии с задачами народной ПВО).

Основной базой для формирования отрядов народного ополчения являются волости, административные села в сельской местности, а также крупные промышленные предприятия и государственные учреждения.

Кадровые ополченцы объединяются во взводы, роты, батальоны и полки, а высшими тактическими единицами в системе народного ополчения являются дивизии — в составе кадрового народного ополчения имеют­ся от 50 до 90 дивизий пехотного типа.

Уже в мирное время в рядах ополченцов сформированы партизанские от­ряды (в основном из крестьян). Самыми крупными явля­ются уездные партизанские отряды численностью 1-6 ты­сяч человек.

Специализированными видами народного ополчения являются народное ополчение ВВС, создаваемое при воен­ных и гражданских аэродромах (оно включает зенитные артиллерийские и зенитные пулеметные подразделения и подразделения аэродромного обслуживания), и народ­ное ополчение ВМС — отряды морского ополчения, раз­вернутые в приморских районах. В каждом военно-мор­ском районе имеется 8-9 отрядов морского ополчения (200-250 человек в каждом), предназначенных для воспол­нения потерь экипажей военных кораблей и катеров и вы­полнения задач в интересах береговой обороны.

Боевую подготовку проходит только личный состав ка­дрового ополчения — общее ополчение к ней не привлека­ется. Программа подготовки кадровых ополченцев, рассчитан­ная на два года, предусматривает ежегодные 15—30-суточные учебные сборы, которые проводятся на учебных базах уездных отделов народного вооружения. Заключительным этапом сборов являются тактические учения с боевой стрельбой. Специалисты (танкисты, артиллеристы и т.д.) проходят сборы непосредственно в частях НОАК. Опол­ченцы, успешно сдавшие экзамены по завершении двухго­дичной программы, в последующем (раз в 2—3 года) прохо­дят 3-5-суточную доподготовку. Командный состав кад­рового народного ополчения регулярно призывается на 1,5—2-месячные сборы при штабах провинциальных воен­ных округов и частях НОАК.

 Личный состав кадрового ополчения, как правило, при­писан к соединениям и частям регулярных войск и войск резерва НОАК, что должно обеспечить экстренную моби­лизацию вооруженных сил с началом войны и в других чрезвычайных обстоятельствах.

В целом, Китай имеет достаточно разветвленную многоступенчатую и многофункциональную военную структуру, которая направлена на решение различного рода задач. Однако, как отмечают китайские специалисты, на практике она не всегда способна своевременно реагировать на возникающие угрозы и нуждается в дальнейшей модернизации. В частности, в вооруженных силах КНР действует систе­ма двоеначалия, т.е. без подписи политкомиссара не имеют силы ни один приказ (включая боевой) или распоряжение командира части (соединения), что замедляет претворение в жизнь стратегических решений. Это признается и зарубежными исследователями и партийным руководством, которое в ближайшем будущем намерено форсировать подготовку большого контингента высококвалифицированных военных кадров нового типа, практически трансформировать модель боеспособности, совершенствовать военные нормативные акты, повышать научность управления[103].

2.2. Технические ресурсы и работа ВПК

В данном разделе мы рассмотрим основные технические средства, находящиеся в распоряжении рассмотренных выше НОАК, НВП и Народного ополчения. Основные технически средства НОАК рассмотрим по родам войск.

1) Ракетно-ядерный потенциал.

В современной русс­кой военной периодике Вторую артиллерию часто называ­ют стратегическими ракетными войсками — в свя­зи с тем, что ракетные части, оснащенные оперативо-так­тическими баллистическими ракетами класса «земля-зем­ля», появились в последние годы и в составе сухопутных войск НОАК.

Китай и качественно, и количественно постоянно модернизирует ракетные войска стратегического назначения. Согласно отчету министерства обороны США Конгрес­су «Военная мощь КНР в 2010 году»[104]  в настоящее время Китай разворачивает самую активную в мире программу по формированию ракетного потенциала (наземные баллистические и крылатые ракеты).  По оценкам американских военных на вооружении КНР находятся:

Ø     Крылатые ракеты:

- отечественного производства наземного базирования DH-10 LACM;

- отечественного производства наземного и корабельного базирования YJ-62 ASCM, которые оборудованы отечественными  LUYANG II-класса,

- российские SS-N-22/SUNBURN supersonic ASCM;

- российские SS-N-27B/SIZZLER supersonic ASCM;

Ø     Баллистические ракеты:

- CSS-6 и CSS-7 - баллистические ракеты малой дальности. Взятие их на вооружение объясняется китайской стороной необходимостью решения Тайваньского вопроса.

- противокорабельные баллистические ракеты, базирующиеся на варианте баллистических ракет средней дальности CSS-5. Они способны поражать цели на расстоянии 1,500 км и предназначены для обеспечения НОАК возможностью атаки кораблей, том числе и авианосцев, в западной части Тихого океана.

- Китай также модернизирует свой ядерный потенциал посредством внедрения новых систем доставки. Например, системы доставки для межконтинентальных баллистических ракет DF-31 и DF-31A.  DF-31A, чей радиус поражения составляет 11,200 км может достигать континентальной части США.

Ядерный арсенал Китая в настоящее время состоит из 20 ракетных баз со стартовыми позициями шахтного типа, снаряженных жидкотопливными межконтинентальными баллистическими ракетами CSS-4; около 30 твердотопливных дорожно-мобильных баз, снаряженных межконтинентальными баллистическими ракетами DF-31 и DF-31A; примерно 20 жидкотопливных межконтинентальных баллистических ракет ограниченного диапазона CSS-3; 20 жидкотопливных баллистических ракет средней дальности CSS-2; твердотопливные мобильные комплексы CSS-5 для решения региональных вопросов; и подводные лодки JL-1 XIA- класса, снаряженные баллистическими ракетами.

Итого ракетный потенциал КНР включает:

Таблица 2.2 Ракетный потенциал КНР.

К 2015 году, ядерные силы Китая будут включать дополнительное количество DF-31 and DF-31As; увеличится количество ракет типа CSS-4, CSS-3 и CSS-5. Первая новейшая атомная подводная лодка JIN-класса (Tип 094) уже готова к эксплуатации. Она будет снаряжена новейшими баллистическими ракетами JL-2, которые проходят последние испытания. Радиус действия данного вооружения представляет реальную угрозу для большей части земного шара.

Однако, по своим тактико-техническим характеристикам развернутые Китаем бал­листические ракеты стратегического назначения, как утверждают эксперты, уступают со­ответствующим американским и российским аналогам. Но даже такие наземные ра­кетно-ядерные силы вместе с авиационными и морскими носителями ядерного оружия обеспечивают достаточное сдерживание вероятных противников от ядерного нападе­ния на Китай.

Рис. 2.2. Радиус действия баллистических ракет средней и межконтинентальной дальности, имеющихся на вооружении КНР.

С развитием Второй артиллерии тесно связаны косми­ческие усилия Китая, поскольку и боевые баллистические, и космические ракеты-носители разрабатываются в рамках единой государственной ракетной программы (некоторые ракеты-носители являются модификациями боевых ракет).

Для осуществления этой программы в Китае в 1958 го­ду в провинции Ганьсу был создан ракетный испытатель­ный полигон (впоследствии космодром) Шуанченцзы, офи­циальное наименование — Цзюцюаньский центр космиче­ских запусков. Здесь осуществлялись испытательные пуски баллистических ракет серии «Дунфын», отсюда же 24 апреля 1970 года был запущен на орбиту первый китайский спут­ник «Дунфань-хон-1». В 1975 году с космодрома Шуан­ченцзы был запущен и первый китайский разведыватель­ный спутник, а 15 октября 2003 года — первый китайский пилотируемый космический корабль «Шэнь-чжоу».

Кроме космодрома Шуанченцзы, Китай имеет еще два космодрома — Учжай («база 25», или Тайюаньский центр космических запусков) в провинции Шаньси и Сичан («ба­за 27», или Сичанский центр космических запусков) в про­винции Сычуань.

По мнению американских экспертов, КНР осущест­вляет военную космическую программу, включающую за­пуски спутников фото- и оптико-электронной, радиоэлек­тронной и радиотехнической разведки, а также спутников связи, наблюдения и навигации.

В 2004 году Китай вывел на околоземную орбиту десять спутников, а к 2012 году его орбитальная группировка должна состоять из более чем 100 космических аппаратов различного назначения, и еще 100 должны быть запущены в 2010—2020 гг. Предполагается, что в течение ближайшего десятилетия КНР будет размещать на орбите в основном космические аппараты радиотехнической развед­ки, наблюдения за океаном и фоторазведчики.

2) Военно-морские силы.

Как отмечают американские исследователи, НОАК имеет самый мощный флот в азиатском регионе. Сейчас у Китая имеется 130 подводных лодок и надводных кораблей и несколько сотен катеров и вспомогательных судов. Надводный флот представлен 26 эсминцами и 47 сторожевыми кораблями[105].  

Китай пока не имеет на балансе авианосцев, но программа по их строительству и обучению будущих пилотов реализуется быстрыми темпами.

Китай продолжает производство новейших атомных подводных лодок JIN-класса (Тип 094). В ближайшее время будет произведено еще 5 новых субмарин. Одна лодка JIN- класса поступает на вооружение вместе с двумя новыми атомными подводными лодками SHANG-класса (Тип 093), четырьмя более ранними версиями HAN-класса и китайской субмариной XIA- класса.

Китай имеет 13 дизельно-электических ракетных подводных лодок SONG-класса  (Тип 039) . Данные субмарины предназначены для транспортировки противокорабельных ракет YJ-82. Субмарины YUAN-класса похожи на предыдущие SONG-класса, но  обладают дополнительной возможностями. Китай планирует строительство 15 дополнительных корпусов для указанных классов субмарин. SONG SS, YUAN SS и SHANG SSN способны запускать новые противокорабельные ракеты CH-SS-NX- 13, которые в настоящее время проходят тестирования.

На баланс ВМФ Китая продолжают поступать надводные боевые корабли отечественного производства. Это два ракетных эсминца LUYANG II-го класса (Тип 052C), снаряженные зенитными управляемыми ракетами большой дальности HHQ-9; два ракетных эсминца класса LUZHOU (Тип 051C), снаряженные российскими зенитными управляемыми ракетами большой дальности SA-N-20; четыре (в ближайшее время их будет шесть) фрегаты УРО (с управляемыми реактивными снарядами) JIANGKAI II-го класса (Tип 054A), снаряженные ракетами  класса "земля-воздух" средней дальности вертикального запуска HHQ-16, в настоящее время находящиеся на стадии разработки. Эти корабли отражают нацеленность Китая на занятие лидирующих позиций в мировом передовом вооружении противовоздушной обороны, которой на протяжении истории Китай не обладал.

Китай начал строительство около 60 новых патрульных кораблей HOUBEI-класса (Tип 022)  с ракетными установками. Каждый корабль  может перевозить до восьми ракет для поражения надводных кораблей YJ-83.

В настоящее время на балансе ВМФ Китая имеются следующие технические средства:

Таблица 2.3

Состав военно-морского вооружения КНР на 2010 год.

Китай имеет три основных места базирования военно-морских сил: Циндао, Динхай и Чжань Цзян (табл.2.3.) Китайский флот пока сохраняет боевую структуру, ориентированную на действия в прибрежной и ближнеморской операционных зонах. Но силовое присутствие в последней развивается быстрыми темпами.

Однако основной боевой авиационный состав ВМС НОАК представлен самолетами устаревших типов, лишь истребительно-бомбардировочная авиация представлена более чем на половину новыми конструкциями. В целом, в настоящее время идет активное обновление технического оснащения ВМС КНР, наиболее крупные достижения связаны в этой области с военно-техническим сотрудничеством КНР и РФ.

Рис.2.3. Основные военно-морские базы КНР.

3) Силы ВВС и ПВО.

Техническая модернизация военно-воздушных сил Китая осуществляется за счет закупок боевой техники за рубежом и за счет производства вооружений на своих предприятиях.

По оценкам американских специалистов Китай имеет базирования более 490 боевых самолетов, контролирующих без дозаправки рабочий диапазон Тайваньского вопроса. Так же имеются  аэродромные возможности в ближайшее время увеличить их число еще на несколько сотен. Основные базы ВВС представлены на рис. 2.4.

Рис.2.4. Основные базы ВВС и ПВО Китая.

Многие из этих кораблей являются модернизированными версиями старых советских моделей; однако, более совершенные модели уже находятся на стадиях разработки и тестирования.

 Китай модернизирует свои бомбардировщики B-6 (первоначально созданные на базе российских Ту-16), которые в ближайшее время будут снаряжены новыми крылатыми ракетами дальнего действия.

Китай продолжает расширять модельный ряд вооружения дальнего действия, передовые зенитные ракетные комплексы, и уже сейчас является одной из главных военно-воздушных сил в мире. За последние 5 лет Китай заключил несколько договоров с Россией на поставку SA- 20 PMU2 - самых совершенных зенитно-ракетных комплексов.

Авиационная промышленность Китая разработала несколько новых типов воздушных судов дальнего радиолокационного обнаружения и управления (AEW & C). Это KJ-200 (на основе Y-8), AEW & C с возможностью стратегической морской и воздушной разведки и наблюдения, KJ-2000 (на основе модифицированного Ил-76).

Однако, в целом, самолеты парка ВВС КНР представлены:

·                 Истребительная авиация представлена в основном как устаревшими самолетами J-6 (МиГ-19), J-7 (МиГ-21 и его китайские модификации), J-8 и J-8В (машины собственной разработки на основе советских технологий 60-х гг.), так и современными самолетами J-11 (российские фронтовые истребители Су-27, их аналоги китайской сборки) и J-13 (российские многофункциональные истребители Су-30). Начались поставки в ВВС новых истребителей собственной разработки (с применением российских и израильских технологий) J-10 и J-9. Кроме того, к 2010 году ожидается поступление на вооружение ВВС нового перспективного малозаметного двухдвигательного истребителя пятого поколения XXJ.

·                 Бомбардировочная авиация представлена устаревшими средними стратегическими бомбардировщиками Н-6 (советский Ту-16) и легкими тактическими бомбардировщиками Н-5 (советский Ил-28).

·                 Штурмовая авиация вооружена штурмовиками Q-5 (собственная разработка на основе советского истребителя МиГ-19 60-х гг.) Предполагается, что в скором времени штурмовые авиачасти будут переоснащаться современными истребителями-бомбардировщиками JН-7, которые пока используются только в авиации ВМС.

·                 Разведывательная авиация оснащена главным образом устаревшими тактическими самолетами фоторазведчиками HZ-5, JZ-8, JZ-7 и JZ-6 – модификациями бомбардировщика Н-5, истребителей J-8, J-7 и J-6. Наиболее современными образцами этого рода войск являются беспилотные самолеты-фоторазведчики WZ-5 и израильские ударные беспилотные самолеты «Гарпия».

В настоящее время в составе ВВС КНР все еще велика доля морально устаревших самолетов, ожидается, что подобная ситуация изменится не ранее 2015 года. Наличная авиация Китая на сегодняшний день не позволяет осуществлять наступательных действий на Тихоокеанском театре военных действий против США и из союзников, однако представляет серьезную угрозу для таких соседей КНР, как РФ, Индия, Корея, государства Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии.

4) Сухопутные силы.

В настоящее время сухопутные войска размещены преимущественно в восточной части КНР (рис.2.2.3.) имеют танковые, мотопехотные, механизированные, артиллерийские, зенитные ракетные, зенитные артиллерийские, зенитные ракетно-артиллерийские, инженерно-саперные и понтонно-мостовые бригады. По своему составу полевые войска больших округов могут решать как оборонительные, так и наступательные задачи.

Рис.2.5. Основные наземные размещения военных сил Китая.

Среди новейших разработок КНР американские исследователи особое внимание уделяют основным боевым танкам "Тип 99", плавающим десантным боевым машинам нового поколения и зенитной артиллерии, оснащенной зенитными пушками  200, 300 и 400 мм.

Однако, по своей технической оснащенности, несмотря на большое количество все более современного вооружения, китайские сухопутные войска в сравнении с армиями передовых стран по большинству параметров все еще отстают от современных требований.

Практически завершена автомобильная моторизация полевых войск, произошел заметный прогресс в оснащении их бронетехникой. Однако уровень моторизации и механизации местных и резервных войск все еще крайне незначителен, поэтому в случае мобилизации НОАК способна дополнительно развернуть главным образом пехотные соединения и части с низкой мобильностью.

В танковом парке вплоть до 2015 гг. будут преобладать устаревшие средние танки «тип 59», низким останется удельный вес самоходной ствольной артиллерии, однако реактивная артиллерия становится все более многочисленной и разнообразной.

Серьезным недостатком является отсутствие в армейской авиации специализированных боевых вертолетов. По этой причине в КНР идет активная разработка собственного боевого вертолета WZ-10, близкого по своим характеристикам современным российским и западным машинам.

В настоящее время проходит активная модернизация средств связи, радио- и радиотехнической разведки, а также систем радиоэлектронной борьбы. Однако в краткосрочной перспективе их полного обновления не предвидится.

Наиболее хорошо подготовленными к ведению боевых действий в условиях современной войны как по уровню подготовки, так и по техническому оснащению являются части специального назначения сухопутных войск НОАК. Подобно аналогичным подразделениям во всем мире они выполняют задачи по ведению специальной разведки, прямым боевым действиям, сбору разведданных, нетрадиционным способам войны и антитеррористическим операциям. Подразделения спецназа сухопутных войск НОАК вооружены стандартными автоматами «Тип 95», снайперскими винтовками «Тип 88», пистолетами-пулеметами «Тип 64», «Тип 79», пистолетами «Тип 92» и реактивными противотанковыми гранатометами[106]. 

5) Оснащенность НВП и народного ополчения.

В целом оснащенность НВП и ополчения можно оценить как неравномерную. Городские отделения и части снабжаются лучше, районные — хуже. При устранении забастовок в континентальных районах Китая не редки случаи использования полицией сельскохозяйственных инструментов, топоров, тесаков, деревян­ных дубинок и т.д. Но данные случаи – скорее исключение.

На вооружении всех охранных и пограничных частей НВП имеются стрелковое оружие, пехотные противотанковые средства, специальные средства по борьбе с уличными бес­порядками, а также легкая бронетехника, вертолеты, раз­личные плавсредства.

Кадровое народное ополчение вооружено в основном стрелковым оружием и минометами, однако есть и такие формирования (в основном в городах), которые располага­ют собственной артиллерией (гаубицами, реактивными ус­тановками и зенитными орудиями), переносными ЗРК и противотанковыми управляемыми ракетами.

В целом, по итогам анализа имеющегося на балансе КНР вооружения можно сделать вывод, что Китай обладает достаточным потенциалом для решения вопросов в Тихоокеанском регионе, на межконтинентальный уровень страна пока не вышла (рис. 2.6.).

Рис. 2.6. Территории, которые может контролировать Китай обычным (неядерным) военным потенциалом.

Однако демонстрируемые Китаем темпы наращивания вооружения и модернизации военных сил уже в ближайшей перспективе могут изменить данную ситуацию. Главными факторами на этом пути являются работа ВПК и финансирование НОАК. Рассмотрим их в следующем разделе.

Руководство Китая отдает приоритет наращиванию ресурсов вооруженных сил, расходы на которые не сократились даже в год мирового финансового кризиса и снижений показателей роста китайской экономики и государственных доходов в виде налогов. Анализ данных показывает, что за 2000-2009 официально обнародованный военный бюджет Китая возрастал в среднем на 11,8 процента (с учетом инфляции), в то время как валовой внутренний продукт (ВВП) возрастал на 9,6 процента. Данная динамика наблюдается уже более двух десятилетий (рис. 2.7.).

     Рис. 2.7. Военные расходы КНР за 1996-2009 гг.[107]

В 2011 году оборонный бюджет КНР составил 119,8 миллиарда долларов. По этому показателю другие страны АТР заметно отстают от Китая: Япония(60,344), Индия (35,383) Южная Корея (31,388) и т.д.[108] С 2011 по 2015 год расходы КНР на оборону ежегодно будут возрастать на 18,75%, в то время как у Индии на 6,14%, у Японии – на 2,48%.

     К основным военным расходам Китая относятся (табл.2.4):

1) Расходы на военный персонал включают заработную плату, пособия, питание, одежду и постельные принадлежности, страхование, социальные пособия и пенсии для работников, не являющихся должностными кадрами, солдат и гражданских лиц контракту.

2) Эксплуатационные расходы включают расходы на подготовку войск, на университетское и институциональное образование, а так же на оснащение ежедневной работы военнослужащих.

3) Расходы на оборудование включают расходы исследования и разработки нового вооружения, снабжение, техническое обслуживание, транспортировка и хранения вооружения и техники.

Таблица 2.4. Статьи военных расходов КНР, млн. долл. (2010 г.)[109]

Указанные выше цифры носят приблизительных характер, т.к. оценка фактических военных расходов НОАК является сложным процессом из-за отсутствия прозрачности официальной статистики Китая и сохраняющейся по сути командной экономики и социалистического режима. В июле 2009 года Китай представил Генеральному секретарю ООН доклад о своих военных расходах. Однако доклад был составлен по упрощенной форме, которая обеспечивает минимальную информацию об основных статьях бюджетных расходов в отличие от более подробной стандартизированной формы отчетности, предоставляемой другими странами.

К другим бюджетным статьям военных расходов, не включаемых в официальную статистику, так же относятся расходы на капитальное строительство, пособия демобилизованным военнослужащим и их семьям, субсидирование оборонной промышленности и научно-исследовательских институтов, специальные ассигнования на импорт вооружений. Кроме того, существуют внебюджетные военные расходы, которые финансируются главным образом за счет доходов от экспорта вооружений. С учетом этих статей, в последние годы реальные военные расходы Китая, по оценкам американских исследователей, в среднем на 50% превышают официальные.

Финансирование развития военной промышленности, как было указано выше, учитываются Китаем большей частью как расходы на НИОКР, а развитие науки и техники рассматривается в качестве важнейшей производительной силы и главного ресурса подъема экономики и модернизации оборонного комплекса. Остановимся подробнее на этом вопросе.

Если в европейских странах НАТО в последние 20 лет на один новый танк приходится не менее 15 списанных, то в Китае замена на новые идет практически в режиме «один к одному». Количество танков на вооружении НОАК стабильно остается на уровне 8-10 тысяч[110].

С целью сокращения технологического отставания от развитых стран Китай активно финансирует ряд государственных программ развития науки и техники, имеющих общенациональное значение. К числу имеющих прямое отношение к модернизации ВПК следует отнести программы развития и освоения высоких (наукоемких) технологий «863» (High-Tech Research and Development Programme) и «Факел» (Torch Programme). К участию в них привлечены все институты Академии наук Китая, научно-исследовательские учреждения и производственные предприятия, китайские и зарубежные фирмы. Руководит программами Китайский национальный научный фонд. Программой «863» определены семь приоритетных направлений научных исследований в области высоких технологий: биотехнология, космическая техника и технология, информатика, лазерная технология, технология автоматизации, технологии в области энергетики создания новых материалов. Программа «Факел» направлена на производственное освоение высоких технологий, в том числе путем создания и развития «фирм-инкубаторов» научно-технических предприятий[111].

С целью скорейшего реформирования ВПК и привлечения иностранных специалистов и инвестиций в 2002 году началось масштабное финансирование перехода от централизованной отраслевой системы управления ВПК к корпоративной системе, включающей следующие двойные военно-промышленные корпорации, выпускающие как военную, так и гражданскую продукцию:

o   Китайская ядерная корпорация;

o   Китайская ядерная строительная корпорация;

o   Китайская космическая научно-технологическая корпорация;

o   Китайская космическая научно-производственная корпорация;

o   Первая китайская корпорация авиационной промышленности;

o   Вторая китайская корпорация авиационной промышленности;

o   Китайская государственная судостроительная корпорация;

o   Китайская корпорация судостроительной промышленности;

o   Китайская северная промышленная корпорация;

o   Китайская южная промышленная корпорация;

o   Китайская электронная научно-технологическая корпорация и др.

Локализированная в основном на юге Китая China State Shipbuilding Corporation (CSSC) со штаб-квартирой в Шанхае сейчас располагает примерно 50 предприятиями и 9 НИИ, в том числе мощными верфями Шанхая и Гуанчжоу и ведущими китайским морским проектно-исследовательским институтом Marine Design & Research Institute of China. Однако работа новых и реформированных корпораций сталкивается с проблемами, от скорейшего решения которых зависит успешное функционирование всего ВПК:

·                   Новые органы управления корпорациями — советы директоров во главе с председателями и аппарат менеджеров, — по существу являются продолжением прежней структуры власти, кроме того, сохраняется прямая зависимость корпораций от государственных и партийных органов, стремящихся сохранить за собой право вмешиваться в их производственную и коммерческую деятельность.

·                   Некачественное финансирование фундаментальных исследований и работ по созданию новых моделей техники, которые зачастую создаются на базе старой технологии без принципиальных нововведений. В процессе приобретения зарубежных технологий предпочтение отдается технологиям «под ключ», т.е. без ориентации на собственную доработку технологий.

·                   «Утечка мозгов» в сферу бизнеса и нерациональное использование имеющихся интеллектуальных ресурсов.

·                   Сохраняющаяся зависимость китайского ВПК от импорта зарубежных технологий, специализированного производственного оборудования, комплектующих, полученных посредством инжиниринга

·                   Прогресс во всех секторах китайской оборонной промышленности неравномерен. На первом месте стоит развитие ракетной и космической сфер, после чего морской техники (как поверхностных и подводных), летательных аппаратов и затем вооружение сухопутных сил.

Кроме вышеуказанных, Китай реализует и другие программы производства военной техники во всех секторах военно-промышленного комплекса и в целом выпускает достаточно широкий спектр военной продукции: ракеты, истребители, танки, бронетранспортеры, надводные боевые корабли и подводные лодки. Однако многие программы находятся в зависимости от поставок из-за рубежа важнейших компонентов, таких как авиационные двигатели для истребителей. К сегодняшнему дню КНР добилась успехов в освоении технологий производства расщепляющихся материалов, а также технологий, связанных с созданием ядерного оружия. Области, в которых Китай обладает большим собственным потенциалом, — это артиллерия и стрелковое вооружение, топливо, химические и биологические системы, технология материалов, технологии энергетики и судостроительная промышленность, по масштабам развития которой Китай в 2010 году занял первое место в мире и потеснил Южную Корею, занимающую лидирующие позиции в отрасли в течение последних двадцати лет. Динамика технологической модернизации по основных родам войск представлена на рис. 2.8.

Рис.2.8. Технологическая модернизация НОАК за 2000-2010 гг., %.[112]

Что касается внедрения новых технологий в процесс работы китайских вооруженных сил, то помимо внедрения новых видов вооружений и реформирования отраслевой системы управления ВПК, можно отметить следующие технические нововведения в рамках военной модернизации последних лет:

·        Перевод практически всей системы коммуникаций вооруженных сил и системы управления государством на современные волоконно-оптические технологии как наименее подверженные вторжениям и образованию помех.

·        С середины 90-х годов ХХв. идет активно развивается система обнаружения целей в воздушно-космическом пространстве и предупреждения о воздушно-космическом нападении, которая включает станции загоризонтной локации.

·        Активное финансирование разработок внутренней полупроводниковой и микроэлектронной промышленности как одного из главных факторов успешного развития оборонной промышленности.

·        Создание единой государственной системы телекоммуникаций, объединяющей как каналы гражданского, так и военного назначения, которое является важным, с точки зрения обеспечения стратегической маскировки действительного развития и модернизации системы управления НОАК. В этой связи среди китайских военных экспертов обсуждается идея о том, чтобы армия взяла на себя еще одну функцию — по охране информационных систем страны.

В целом зарубежные и российские эксперты отмечают существенное улучшение в последние годы качественных и количественных показателей систем управления войсками, связи и разведки китайских вооруженных сил. По некоторым данным, на сегодняшний момент модернизированы линии связи около 85% ключевых соединений и частей НОАК и около 65% частей береговой обороны и пограничных войск. Во всех областях Китай демонстрирует рост качества своей продукции и всплеск производственных возможностей. 

Тем не менее, многие китайские самые современные технические системы по-прежнему в значительной степени базируется на скопированных конструкциях, собственный исследовательский потенциал Китая оценивается исследователями как слабый. Технологический уровень большинства предприятий китайского ВПК в основном не соответствует мировым стандартам. Одной из наиболее серьезных проблем, оказывающих негативное влияние на развитие китайской оборонной промышленности, является научно-техническое и технологическое отставание страны от мирового уровня, которое по ряду важных направлений в силу объективных и субъективных причин оказалось законсервированным на многие годы. Это вынуждает КНР прибегать к импорту части морского вооружения, оборудования, электроники и силовых установок из России.

Выводы ко второй главе:

В данной главе мы рассмотрели составляющие военного потенциала КНР. И по итогам анализа можем заключить следующее.

В ХХΙ веке армия КНР стала самой крупной в мире.

Людские ресурсы (численность состава вооруженных сил)  остаются его главной составляющей. Военнослужащие имеют достаточное образование и подготовку, материально-техническое, медицинское и финансовое обеспечение. Однако система управления ими характеризуется несовершенством, а именно дублированием командных должностей и некоторых подразделений.

Анализ технического оснащения показал, что в настоящее время идет его активное обновление. Ра­кетно-ядерные силы вместе с авиационными и морскими носителями ядерного оружия обеспечивают достаточное сдерживание вероятных противников от ядерного нападе­ния на Китай. Военно-космическая программа, включающая за­пуски спутников фото- и оптико-электронной, радиоэлек­тронной и радиотехнической разведки. Наиболее хорошо подготовленными к ведению боевых действий в условиях современной войны являются части специального назначения сухопутных войск НОАК.

Но в настоящее время в составе вооруженных сил КНР все еще велика доля морально устаревшего оборудования, которое не позволяет осуществлять наступательных действий на Тихоокеанском театре против США и их союзников, однако представляет серьезную угрозу для таких соседей КНР, как РФ, Индия, Корея, государства Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии. Но основной сферой развития вооруженных сил в ХХΙ в. являются военно-морские силы. Китай взял однозначный курс на наращивание кораблей «проекции силы»: авианосцев и десантно-высадочных кораблей-доков, водоизмещением около 20 тыс. тонн. Это свидетельствует о наступательном характере морской стратегии КНР, его планах выхода из традиционного района прибрежных морей в открытый океан.

Оценка фактических военных расходов КНР показала, что в настоящее время ВПК Китая находится на пути к созданию мощного научно-технического и производственного потенциала по выпуску современных высокотехнологичных вооружений, а постоянное увеличение финансирования этой области наряду с совершенствованием управленческой системы позволяют рассматривать мероприятия, проводимые в рамках модернизации вооруженных сил, как успешные и целесообразные на современном этапе. 

ГЛАВА 3. ВОЕННАЯ СТРАТЕГИЯ КНР ПО РЕАЛИЗАЦИИ НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ

3.1. Эволюция военно-стратегической доктрины КНР в 20 веке

Прежде чем приступать к рассмотрению данного вопроса, необходимо оговориться, что в понятие «доктрина» мы закладываем несколько более широкий смысл, нежели это обычно принято. Под «военно-стратегической доктриной» нами понимается не одно конкретное периодически издающееся документальное резюме, а комплекс документов, касающихся реализации национальных интересов субъекта мировой политики в контексте обеспечения региональной и глобальной безопасности[113]. Любая доктрина есть интеллектуальный продукт, совокупность взаимосвязанных идей в области управления реальными и прогнозируемыми тенденциями для защиты интересов государства и общества. Таким образом, структуру военно-стратегической доктрины в ее широком понимании мы будем включать[114]:

Ø     Фундаментальные долгосрочные и постоянные интересы государства;

Ø     Конкретные целевые установки, разрабатываемые и достигаемые для обеспечения фундаментальных интересов;

Ø     Миссию государства на данном историческом этапе, способы и методы реализации задач национальной безопасности.

Второй немаловажный момент, на который мы укажем, это точка на исторической шкале, начиная с которой мы будем рассматривать процессы трансформации указанных составляющих военной доктрины Китая. Таким событием для нас будет являться образование КНР в 1949 году как единого независимого государства, которое сильно изменило баланс сил в складывающейся на тот момент биполярной структуре международных отношений.

В первые годы после прихода к власти коммунистическое руководство КНР восприняло ситуацию «двух лагерей» в ее советской интерпретации, за которым последовало совпадение геополитических и идеологических векторов двух стран. Обнародованные в тот период теоретические представления китайских руководителей не имели существенных отличий от аналогичных представлений советских руководителей. Они, в частности, отражены в работе  Мао Цзэдуна «Современная ситуация и наши задачи». Это признание роли национально-освободительных движений Азии, Африки, Латинской Америки,  выдвижение ряда концептуальных установок, которые и на современном этапе имеют весомое значение в китайской политической мысли[115].

На данном этапе военная доктрина Китая основывалась на концепции «народной войны» Мао Цзэдуна. Этой концепцией был выдвинут постулат о неизбежности развязыва­ния против Китая войны, включая ядерную, со стороны его геополитических противников и преду­сматривалось участие в обороне страны всего населения: любой китаец рассматривался как солдат, а вся страна — как единый военный лагерь.

В случае такого нападения одним из эффективных способов ведения «народной войны» политические лидеры страны считали развертывание широкого партизанско­го движения на территориях, захваченных противником, даже в условиях поражения регулярных войск НОАК. Главный стратегический принцип предполагал «заманивание противника в глубь страны» с по­следующим расчленением, окружением и уничтожением группировок его войск либо с организацией мощного пар­тизанского сопротивления, при котором длительная окку­пация китайских территорий была бы невозможной.

Как со стратегической, так и с оперативно-тактической точки зрения в предполагаемых сражениях с вра­гом, имеющим военно-техническое превосходство, ставка дела­лась на массированное применение прежде всего живой силы.

В 60-е годы ХХ в. являются периодом углубленной аналитической внешнеполитической работы. Именно в этот период были предприняты первые шаги по созданию китайской внешнеполитической концепции, альтернативной аналогичным разработкам советских и американских специалистов. В ее основе лежали представления неизбежности новой мировой войны (с вероятным применением ядерного оружия), о враждебном для КНР характере политики Советского Союза, о возможности союза между Советским Союзом и США, направленного против Китая. Данные идеи нашли свое отражение в «Предложениях о генеральной линии международного коммунистического движения» («25 пунктов») от 30 марта 1963 г. и в ряде других полемических документов этого периода. Новое обоснование поведения КНР на международной арене в практическом плане выразилось в провозглашении концепции «промежуточных зон». Основной идеей этой концепции, официально опубликованной в начале 1964 г., является следующее положение. Промежуточная зона состоит из двух частей: 1)  независимые и борющиеся за независимость страны Азии, Африки и Латинской Америки, которые должны стать «главной зоной бурь мировой революции»; 2) Западная Европа, Океания, Канада и другие капиталистические страны[116].

«Десятилетие смут» (период с 1966 по 1976 гг.) стало трагическим этапом в жизни китайского общества. Не стала исключением и область внешней политики и военной доктрины. Ухудшились отношения с Западом, СССР, США, странами Центральной и Юго-Восточной Азии, проявляющиеся в различных формах: из идеологической полемики до открытой конфронтации на межгосударственном уровне. Этот процесс сопровождался взаимной милитаризацией приграничных областей, одним из шагов в которой был ввод в 1966 году советских войск в Монголию. В этом же году КНР было принято решение о строительстве «третьей линии обороны» в глубинных районах Китая и об активизации военного обучения населения. В этот период все отчетливее обозначается разрыв между заимствованными марксистско-ленинскими основами внешней политики и практическими геополитическими целями и интересами Китая при явном примате последних. В дальнейшем эта тенденция получила развитие, что отразилось в начале семидесятых годов в новых концептуальных разработках китайского руководства.

В 1974 г. китайским руководством был освящен развернутый вариант новой концепции «трех миров». Согласно версии Дэн Сяопина, США и СССР составляют первый мир. Развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки, а также развивающиеся страны других районов - третий мир. Развитые страны, расположенные между этими двумя мирами, - второй мир. Появление данной конструкции Дэн Сяопин обуславливает тремя главными факторами, характеризующими произошедшие на тот момент в мире изменения: 1) получили независимость и активизируют свое участие в международных делах многие государства Азии, Африки и Латинской Америки; 2) распался и из-за появления советского «социал-империализма» не имеет возможности появиться вновь социалистический лагерь; 3) распалась из-за неравномерности развития капитализма и империалистическая группировка. Резкой критике подвергаются «две сверхдержавы». Место и задачи КНР в этой картине было определено следующим образом: КНР – одновременно социалистическое и развивающееся государство. Последнее означает, что государство представляют «революционную движущую силу, толкающую вперед колесо мировой истории, а также главную силу в борьбе против колониализма, империализма и особенно сверхдержав»[117]. В это время критика в адрес СССР и его союзников приобретает абсолютный характер, остро критикуется практически любая внешнеполитическая акция Советского Союза. По отношению к Вьетнаму в феврале 1979 г. предпринимается прямая военная акция с целью «преподать урок», которая создает видимость того, что именно Китай является локомотивом борьбы против «экспансии» СССР и его союзников.

Несмотря на трансформацию идеологической составляющей военной доктрины на протяжении указанных десятилетий, с тактической точки зрения ведения возможной войны за национальные интересы Китай продолжал ориентировался на содержание многочисленной армии в мирное время и постоянную во­енную подготовку еще более многочисленного народного ополчения. Иначе говоря, от китайской армии требовалось умение воевать количеством. Однако порочность таких взгля­дов при использовании НОАК как инструмента не оборо­ны, а агрессии, продемонстрировал неудачный поход огромного китайского войска на Вьетнам в 1979 г. На смену количественного подхода качественным китайскому руководству потребовался не один год.

После провозглашения курса на модернизацию на III Пленуме ЦК КПК в 1978 году китайские руководители приложили немало усилий по исправлению ошибок, допущенных в предыдущий период. Далее последовал XII съезд, который закрепил следующие основы нового курса:

1) Формируется центральная установка руководства на проведение независимой и самостоятельной внешней политики, обуславливающая принцип невступления в союзнические отношения с кем-либо. Отныне основной акцент делается не на поиски новых форм и методов конфронтации с противником, а на усилия по сокращению сферы этой конфронтации и расширению области соприкосновения взаимных интересов со всеми странами.

2) Нивелируется граница, которая в предшествующих концепциях КНР обозначала качественное разделение участников мирового процесса на полноценные государства и на полузаконные «государства-режимы», противостоящие не только всему остальному мировому сообществу, но и собственным «народам». Соответственно снималась роль Китая, как защитника последних вплоть до применения военной силы. Началось формирование собственных национальных интересов и налаживание взаимовыгодных отношений со всеми остальными участниками международного процесса.

3) Происходит отказ от однозначно негативного восприятия любых действий «сверхдержав» на международной арене, как подчиненных конечной стратегической цели – достижению мировой гегемонии. Это означало появление возможности сотрудничества с Соединенными Штатами и Советским Союзом не только по проблемам, связанным с двусторонним уровнем отношений, но также и по глобальным и региональным вопросам.

4) Происходит выдвижение установки на проведение «открытой политики», означавшей признание китайскими руководителями диалектической взаимосвязи между решением задач внутреннего развития и пересмотром перспектив вовлеченности Китая в общемировые процессы, а именно отступлением от многовековой традиции изоляционизма в отношении с другими странами.

К 1985–1986 гг. в целом характеризуются следующими изменениями стратегии КНР: переосмысление сути международных отношений и отход от их чисто «военизированного» видения, при котором главный упор делался на расчеты военно-стратегических параметров мирового противостояния; анализ тенденций развития мира, основных мировых противоречий; определение места Китая в системе международных отношений и путей оптимизации международного положения Китая.

Этот период является поворотным моментом в военно-стратегических взгля­дах китайского руководства и основывается на постулате Дэн Сяопина об отсутствии угрозы развязыва­ния против Китая большой войны. В соответствии с этим тезисом были определены основные направления рефор­мирования военной машины страны:

1) сокращение НО­АК, совершенствование и оптимизация ее организационно-штатной структуры с целью повы­шения боеспособности, управляемости и мобильности;

2) подчинение оборонного строительства общеэкономи­ческому с упором на внедрение в военное дело новейших достижений науки и техники;

3) освобождение НОАК от выполнения функций, связанных с обеспечением государ­ственной безопасности в мирное время (охрана границ и важных объектов экономики, подавление внутренних беспорядков и т.д.) — для этого была создана Народная во­оруженная полиция.

Данный этап в целом характеризуется двойственным подходом китайских политических лидеров к взаимодействию с внешним миром. С одной стороны, большинство из них по-прежнему признают и пропагандируют марксистско-ленинскую трактовку эпохи, и соответствующие военизированные методы решения вопросов, с другой стороны – при реализации конкретных национальных интересов, особенно касающихся ресурсных потребностей Китая, исходят из определенных тенденций и методов современной «малой эпохи».

В это время были заложены основы современных концептуальных установок и взглядов КНР на сущность международного взаимодействия, методы решения спорных вопросов и способы реализации национальных интересов.

С 1991 года начался новый этап взаимодействия КНР с внешним миром – этап «стратегического партнерства» и создания благоприятной международной среды для полного построения среднезажиточного общества[118].  Реализация данной установки должна сопровождаться значительным ростом совокупной мощи станы, заметным повышением международного статуса и влияния, т.е. «достоинства» государства (Цзунь Янь), о котором мы говорили в первой главе.

3.2. Современные концептуальные установки КНР по обеспечению безопасности и реализации национальных интересов

Рассмотрение данного вопроса будет основываться на анализе комплекса официальных программных документов, в которых сформулированы основные взгляды лидеров КНР на его современное международное положение, имеющиеся интересы и существующие угрозы. В этот комплекс входят: Белая книга[119] «Национальная оборона КНР», Белая книга «Китай: контроль над вооружениями и разоружение», «Государственный закон против разделения Родины», Белая книга «Тайваньский вопрос и объединение Китая». В данных документах четко прослеживается наличие на современном этапе нескольких опорных концепций (в том числе военно-стратегических), на основании которых КНР обеспечивает собственную стабильность и безопасность, решает первостепенные и долгосрочные национальные интересы.

Согласно официально принятой еще в 1983 году и действующей на настоящее время концепции «триединой системы вооруженных сил», вооружен­ные силы КНР состоят из двух регулярных компонентов — Народно-освободительной армии Китая и Народной во­оруженной полиции и одного иррегулярного — народного ополчения. Таким образом, в этой системе важное место осталось за народным ополчением как за массовым орга­низованным резервом вооруженных сил, главным ресурсом для развертывания НОАК, а также для создания формирований  гражданской обороны и партизанских отрядов.

Несмотря на некоторое сокращение НОАК, массовость армии по-прежнему рассматривается руководством страны как главный фактор сдерживания противника от нападения на Китай, что унаследовано из концепции «народной войны» Мао Цзедуна. Но в настоящее время эта концепция существенно пере­смотрена и переформулирована в концепцию «народной вой­ны в современных условиях», сочетающую приоритет разви­тия современных вооружений с сохранением прежних эле­ментов всеобщей военной подготовки населения. В случае нападения на Китай преднаме­ренная сдача противнику территорий с последующим развертыванием против него широкого партизанского движе­ния более не предусматривается. Наоборот, армии предъ­является требование быть способной не допустить глубоко­го вторжения вражеских войск, осуществлять по­зиционную и мобильную оборону (в сочетании, при необ­ходимости, с партизанскими действиями) для того, чтобы сбить темп наступления противника, измотать его в при­граничных сражениях и как можно быстрее перейти к стра­тегическому наступлению.

В целом концепцию «народной войны в современных условиях» следует трактовать как основанную на пересмо­тре основных направлений развития вооруженных сил в пользу качественных показателей, но с учетом демогра­фических преимуществ Китая перед потенциальными про­тивниками. Учитывая особенности современной войны и опираясь на народные массы, Китай наряду с регулярной, хорошо оснащенной армией, сохраняет мощный резерв вооружен­ных сил. Придерживаясь традиционных принципов «со­четания подготовки в мирное время с участием в военных операциях», «сочетания регулярной армии и народного ополчения» и «каждый гражданин — потенциальный сол­дат», Китай совершенствует систему и механизм всеобщей экстренной мобилизации, адаптируя их к требованиям со­временной войны.

Белая книга «Национальная оборона КНР-2010» постулирует, что Китай твердо идет по пути создания мощных современ­ных вооруженных сил с национальной и демографической спецификой, ак­тивно осуществляет военную реформу, решая ис­торические задачи «сопротивления внешней агрессии, защиты государства, сохранения социальной стабильности и защиты мирного труда китайского народа. Строительство могучей армии, отвечающей интересам государственной безопасности и развития страны, это стратегическая задача модернизации Китая и общее дело народов всех национальностей страны»[120].

Концепции «народной войны в современных условиях» и «триединой системы вооруженных сил» дополнены еще несколькими концепциями, вместе с ними составляющи­ми комплекс стратегий по обеспечению безопасности и реализации национальных интересов. Это концепции «национальной безопасно­сти», «ограниченного ядерного контрудара в целях самоза­щиты», «активной обороны», «быстрого реагирования», «локальных войн», «стратегических границ и жизненного пространства».

Концепция «национальной безопасности», которая еще сформирована окончательно, а состоит из ряда отдельных положений программных документов, рассматривает обеспечение национальной безопасности Китая как процесс устранения внутренних и внешних угроз путем наращивания «комплексной мощи государства», компонентами которой являются развитая экономика, наука и техника, внутренняя политическая и социальная стабильность, надежная и прочная оборона.

Исходя из этой концепции, определены и «факторы де­стабилизации», которые могут представлять угрозу националь­ным интересам КНР и требующие адекватных ответов в процессе укрепления «комплексной мощи государства». Их формулирует упомянутая Белая книга по во­просам обороны:

«Для национальной обороны Китая поставлена ​​задача принять меры против и сопротивления агрессии, защищать безопасность земель Китая, внутренние воды, территориальные воды и воздушное пространство, защитить свои морские права и интересы, и поддерживать свои интересы в космическом пространстве, электромагнитном пространстве и кибер-пространстве.  Силам национальной обороны также поручено обуздать сепаратистские силы за "независимость Тайваня", бороться с сепаратистскими силами "за независимость Восточного Туркестана" и "независимость Тибета", и защищать национальный суверенитет и территориальную целостность».

Концепция «ограниченного ядерного контрудара в целях са­мозащиты[121]», не опровергая вербальное обязательство ки­тайского руководства «не применять ядерное оружие первы­ми», предусматривает «нанесение ответного удара» в случае ядерного нападения на КНР другой страны. В соответствии с этой концепцией Китай, как было показано нами в предыдущей главе, развивает свою ядерную триа­ду: стратегические ракетные войска, стратегическую авиацию и атомный ракетный подводный флот. Нацио­нальные ядерные силы китайское государственное руко­водство характеризует как небольшие, но достаточные для осуществления политики сдерживания. Они находятся под строжайшим государственным контролем, особенно в связи с последними событиями в Японии: «После аварии с утечкой радиоактивных веществ на АЭС «Фукусима-1», мы сразу внимательно проанализировали ситуацию с хранением ядерного оружия. Оно находится в безопасном положении»[122].

Концепция «активной обороны» ориентирует подготовку экономики страны и вооруженных сил к длительной активной стратегической обороне (в случае войны) на заранее подго­товленных рубежах с целью изменения соотношения сил в пользу китайских войск и обеспечения их перехода в ре­шительное контрнаступление. Ее реализация успешно осуществляется за счет «расширения информатизации укрепления инфраструктуры пограничной и береговой обороны», что за последние десятилетия существенно «расширило границы контролирования территорий военно-морским потенциалом и способствовало экономическому строительству и социальной стабильности в приграничных и прибрежных районах[123]».

Концепция «быстрого реагирования» заимствована у США и предусматривает создание в составе НОАК «де­журных сил» быстрого реагирования, способных решать внезапно возникающие задачи по обеспечению национальной безопасности. Белая книга по во­просам обороны разъясняет ситуации, при возникновении которых будут применяться данные силы: «Данным вооруженным силам поручено охранять границы, обеспечивать прибрежную и морскую безопасность, принимать меры против иностранных вторжений, посягательств, провокаций и трансграничного саботажа[124]». 

Концепция «локальных войн», признавая малую вероятность в обозримом будущем мировой войны, исходит из того, что нерешенность ряда проблем и спорных вопросов в Ази­атско-Тихоокеанском регионе и наличие территориальных споров (в которые вовлечен и сам Китай) обуславливают угрозу развязывания локальных войн. Причем руководство Китая не исключает собственную инициативу в возникнове­нии локальных военных конфликтов, рассматривая их как «законный и эффективный» способ предотвращения ми­ровой войны.

Применительно к проблеме Тайваня в этой связи обра­щает на себя внимание следующие положения, содержащиеся в «Государственном законе против разделения Родины» (2005 г.):

«Тайвань — неотъемлемая часть территории Китая. Придерживаясь основного курса на «мирное объединение, одно государство — два строя», китайское правительство будет бороться за такое объединение, прилагая для этого максимум усилий. Но гарантировать отказ от применения силы в этом вопросе китайское правительство не может. Китай решительно против поставок оружия Тайваню лю­быми другими странами и попыток установить с Тайванем любого рода военные союзы. Китайские вооруженные си­лы, решительно отстаивая государственный суверенитет и единство страны, полны решимости прекратить ее рас­кол[125]».

Фактически это означает, что КНР оставляет за собой право в любой момент развязать войну в Тайваньском про­ливе. Балансирование на грани войны имело место в 1995-1996 гг., когда НОАК в ходе крупно­масштабных военных учений устраивала там ракетные стрельбы.

И, наконец, концепция «стратегических границ и жизненного пространства» обосновывает притязания Китая на создание собственных сфер влияния в АТР и формирование экономически и политически благоприятного для китайцев жизненного пространства в пределах стратегических границ. Последние могут расшириться по мере роста «Комплексной мощи государства» до геополитических рубежей, в которых оно в состоянии будет реально защищать свои интересы (вклю­чая и интересы проживающих за рубежом китайцев) в том числе с помощью военной силы.

Концепция основана на той точке зрения, что рост населения и ограниченность ресурсов, о которых мы говорили в первой главе,  вызывает естественные потребности в расширении пространства для обеспечения дальнейшей экономической деятельности государства и увеличения его «естественной сферы существования». Существующие территориальные рубежи обозначают лишь пределы, в которых государство может «эффективно защищать свои интересы». «Стратегические границы жизненного пространства» должны расширяться по мере роста «комплексной мощи государства». Концепция подразумевает перенесение боевых действий из приграничных районов в зоны «стратегических границ», если будут возникать сложности на пути «обеспечения законных прав и интересов Китая в АТР».

Фактически данная концепция определяет цели и зада­чи современных миграционных процессов, в которые вовлечены уже не только сопредельные с Китаем территории. Распространение ареалов заселения хуацяо может в дальнейшем повлечь возникновение социально-экономических преференций и других действий (в том числе военного характера) «в целях защиты жиз­ни и собственности соотечественников». В исторической ретроспективе выдвинутые против Вьетнама обвинения в нарушениях прав проживающих там китайцев использо­вались Пекином для обоснования своей агрессии против этой страны в 1979 г.

Долговременная программа строительства вооруженных сил Китая состоит из трех этапов. По окончании первого (2000 год) ВС достигли способности защитить жизненные интересы Китая, в том числе путем успешного ведения локальных войн низкой и средней интенсивности по всему периметру границы, а также «эффективно сдерживать и устрашать потенциальных противников». На втором этапе (2010 год) ВС превратились в силу, «гарантирующую расширение стратегических границ и жизненного пространства». На третьем этапе (2050 год) должны быть созданы ВС, способные «одержать победу в войне любого масштаба и продолжительности с использованием всех средств и способов ведения вооруженной борьбы».

Таким образом, высшее руководство КНР считает необходимым, осуществляя указанную поэтапную модернизацию вооруженных сил, и руководствуясь освященными выше концепциями «поставить военную стратегию на службу экономическим и политическим интересам государства»[126].

3.3. Перспективы применения военного потенциала КНР в реализации национальных интересов

Сложность анализа и конструирования возможных ареалов применения вооруженных сил по защите национальных интересов КНР обусловлена тем, что в официально опубликованных источниках четко не определены границы театров во­енных действий, составляющих современную китайскую военную док­трину для НОАК.

В ходе рассмотрения данного вопроса мы будем исходить из следующих положений:

1) обозначение объективно существующего национального интереса (проблемы) КНР, нуждающегося в решении;

2) способность НОАК решить вопрос силовыми методами;

3) готовность НОАК решать вопрос силовыми методами, которая обуславливается:

а) закрепленностью в официальных источниках КНР

б) имевшимися в исторической ретроспективе инцидентами решения данного вопроса силовыми методами.

За основу анализа возьмем выделенные нами в первой главе основные национальные интересы КНР на современном этапе.

1. Интересы национальной безопасности.

1) Защита сухопутной границы. Данная проблема ввиду отсутствия реальной угрозы нападения со стороны сопредельных государств сводится к вопросу решения приграничных территориальных споров в свою пользу. На сегодняшний день Китай имеет территориальные претензии практически ко всем сопредельным государствам — Японии, России, Вьетнаму и Индии и др. Некоторые из них указаны на рис. 3.1.

Рис.3.1. Административное деление и территориальные споры КНР[127].

На протяжении ХХ в. Китай неоднократно участвовал в приграничных территориальных конфликтах — Китайско-Индийский пограничный конфликт 1962 года, Китайско-Индийский пограничный конфликт 1967 года, Китайско-Советские пограничные конфликты на о. Даманский, Китайско-Вьетнамская война 1979 года. Сегодня китайское правительство уже не выдвигает цели возврата «утраченных территорий» и не предпринимает активных военных действий в данном направлении. Но указанные претензии в будущем могут привести к захвату территорий со стороны Китая исходя из имевшихся в исторической ретроспективе прецедентов. В настоящее время на многих из них наблюдается массовое проникновение китайцев, ассимиляция с местным населением, фактическое слияние китайского малого и среднего бизнеса, — всё это в перспективе представляет серьёзную угрозу. Концепцию «стратегических границ жизненного пространства», разъясняет один из принципов ее осуществления: «Эффективный контроль, осуществляемый в течение продолжительного времени над стратегическим районом, который осуществляется за пределами географических границ, в конечном итоге приведёт к переносу географических границ[128]». Практику его осуществления исторически иллюстрирует война КНР с Вьетнамом. Со стороны КНР она была обоснована ущемлением прав китайцев (ранее активно переселявшихся на территорию сопредельного государства), проживающих  на территории Вьетнама, но реально велась за спорные территории.

В настоящее время по данной схеме происходит активное заселение китайцами российских территорий на Дальнем Востоке.  Официально Китай заявляет, что не имеет территориальных претензий к России. В действительности, согласно последнему протоколу по демаркации границы между Россией и КНР по реке Амур, подписанному в 2008 г. главой МИД РФ Сергей Лавров и его китайским коллегой Ян Цзечи, Китай получил остров Тарабаров и половину острова Большой Уссурийский (рис. 3.5.). Общая площадь переданных Россией КНР территорий составила 330 кв. км[129]. Данные действия российского руководства повлекли только возобновление притязаний  Китая 1540 тыс. кв. км территорий, которые были отторгнуты Россией по «неравноправным договорам», в том числе по Айгуньскому — более 600 тыс., по Пекинскому — более 400 тыс.(они отражены на рис. 3.4.). А на полученных Китаем территориях незамедлительно были размещены подразделения специальных производственно-строительных войск НВП с началом строительства капитальных сооружений прямо напротив российской погранзаставы.

Рис. 3.2. Российские территории, на которые КНР исторически претендует.

Рис. 3.3. Территории, переданные Россией Китаю в 2008 г.

2)Защита морских прав.

Стремление континентального Китая к контролю над прилегающими спорными морскими акваториями, как отмечалось нами ранее,  обусловлено нефтяными запасами этих территорий и их стратегическим месторасположением на важнейших морских путях.

Рис.3.4. Спорные острова, на которые претендует КНР.

1) Восточно-Китайское море. Особенностью расположенных здесь нефтегазовых запасов является то, что даже если Китай примет японский вариант демаркационной линии, в действительности равный раздел единого нефтегазового поля будет невозможен: та сторона, которая первой начнет разработку, и получит все имеющиеся ресурсы. В начале 2009 года Япония обвинила Китай в нарушении подписанного соглашения о совместной эксплуатации залежей нефти и природного газа в спорных районах. В 2010 году Япония задержала китайский траулер в районе спорных островов и арестовала его капитана. 16 марта 2012 года морские административные власти Китая заявили о том, что начали патрулирование вблизи островов Сэнкаку в Восточно-Китайском море[130]. Когда попытки начала действий по добыче предпринимались Японской стороной, Китай в ответ послал два корабля национального ВМФ, два полностью укомплектованных крылатыми ракетами сверхсовременных ракетных эсминца класса "Современный". Данная реакция со стороны КНР говорит о действительной готовности применения вооруженных сил в решение данного спорного вопроса.

2) Архипелаг Наньша (Спратли) и Парасельские острова. Для контролирования данного региона сегодня КНР имеет здесь несколько десятков военных баз[131]. Как отмечает немецкий исследователь Йоахим Глаубитц, Китай отвергает идею создания международного органа для урегулирования территориальных конфликтов в этом районе. «КНР настаивает, что такие споры должны быть урегулированы непосредственно между заинтересованными сторонами, то есть на двусторонней основе, — при такой процедуре преимущество всегда будет на китайской стороне»[132]. И действительно, по итогам нашего анализа  оснащенности китайского ВМФ, он вполне способен решить вопросы данных спорных морских акваторий в свою пользу. Кроме того, по официальным заявлениям китайских военных, КНР должен в ближайшее время «создать «черный список» тех, кто посягает на их национальные интересы, включая иностранные компании, которые сотрудничают с Филиппинами в освоении ресурсов Южно-Китайского моря»[133]. Данная установка китайского руководства касается и других стран, имеющие ресурсные интересы в данном регионе.

3) Защита территориальной целостности.

а) Военная активность США у берегов КНР. Китайское руководство исходит из того, что США, стремясь сохранить выгоды своего положения единственной сверхдержавы современного мира, будут делать все возможное, чтобы остановить процесс возвышения Китая. Для обеспечения безопасности НОАК в расширенных операционных зонах совершенствует систему базирования группировок ВМС: модернизируются имеющиеся военно-морские базы (ВМБ), создаются новые, в том числе и передовые. Наиболее крупная ВМБ создается на острове Хайнань в бухте Ялунвань недалеко от города Санья. В ответ на формирующееся в регионе кольцо военных баз США, КНР в ответ начал выстраивать свою линию обороны, получившей название «нить жемчужин».  Основываясь на детальном анализе последних действий США в АТР, китайские военные теоретики разработали «Руководящие принципы национальной военной стратегии для нового периода». Одной из составных частей этого документа является раздел об «Активной обороне на море», постулирующий задачу противодействия агрессии против Китая со стороны океанских (морских) направлений и недопущения господства сил противника в прилегающих акваториях. Кроме того, перед ВМС НОАК выдвигается задача «демонстрации флага»[134]. Он осуществляется в форме обеспечения военно-морского присутствия в важных для национальных интересов районах Мирового океана (маневры, учения, визиты и т.п.).

б) Тайваньский вопрос. Тайваньский фактор имеет решающее значение для политической стабильности не только в Китае, но и в СВА в целом. Китайское руководство ни при каких условиях не согласится с независимостью Тайваня и будет противодействовать провозглашению им независимости всеми средствами, в том числе используя военные угрозы или даже применение силы.

Такая жесткая позиция направлена в адрес тех китайских сепаратистов, кто защищает принцип «независимости Тайваня», и тех зарубежных сил, которые вмешиваются в дело объединения Китая. Она прописана и в «Государственном законе против разделения Родины» и в Белых книгах по национальной обороне.

Острота тайваньского вопроса состоит в том, что сформовавшийся на острове режим является наиболее опасным (из всех описанных выше проблемных регионов), способным вызвать глубокий внутренний кризис во всем Китае. Схема кризиса может быть такова[135]: провозглашение Тайванем независимости — война — международные санкции против Китая — кризис экспортного производства, отток иностранного капитала — инфляция, товарно-сырьевые дефициты — сокращение ВВП — социальный взрыв — кризис внутри Коммунистической партии Китая (КПК) и т. д. Проблема Тайваня превращается в проблему внутриполитической и экономической стабильности в стране и даже в проблему сохранения КПК как правящей партии. Китайские военные теоретики не исключают и военно-силового установления контроля над Тайванем. В этом случае они рассматривают разновидовую операцию по высадке комбинированного воздушно-морского десанта на побережье острова и всестороннее ее обеспечение[136].

2. Экономические интересы.

1) Ресурсные потребности.

а) Энергоресурсы.

Развитие собственных экологически чистых производств и покупка ресурсов извне являются решениями мирными по характеру, реализующимися в настоящее время, но дорогостоящими для реализации на постоянной основе. Решение вопроса принадлежности морских акваторий в свою пользу, наоборот, является в программно-документальном оформлении и в исторической ретроспективе и наиболее приемлемым для КНР. В частности не смотря на то, что между Японией и КНР в июне 2006 года достигнуто соглашение о совместном экономическом освоении островов Сэнкаку (Дяоюйдао), в процессе деятельности участников соглашения продолжают возникать серьезные конфликтные ситуации. Готовность решать данный спор, а, следовательно, и подобные конфликты применением военной силы, хотя бы в целях устрашения, была обозначена нами выше.  

 б) Водные ресурсы, почвы и леса. Данная проблема, обозначенная нами в первой главе, для КНР находит свое решение: 1) во взаимодействии со странами, имеющими водные и лесные ресурсы для совместной разработки и покупки Китайской стороной. 2) во взаимодействии со странами, использующими одни и те же ресурсы совместно с Китаем. 3) в создании системы очистных сооружений, развитие экологически чистых производств и попытка «реанимирования» грязных производств на своей территории, что связанно большими финансовыми вложениями. Последнее решение является наименее бесконфликтным, но затратным для КНР в денежном плане и слабо применяется на современном этапе.

При реализации первого мы встречаем непонимание сторон. Например, различные подходы к использованию водных ресурсов р. Амур заставляют Россию и Китай искать компромиссные решения по этому вопросу уже не одно десятилетие. Препятствием этому стали темпы загрязнения экологии Китаем на своей территории и аналогичные варианты использования российских водных ресурсов. Выдвинутый Россией вариант предполагает развиваться в условиях приближённых к естественному режиму. Реализация требований Китая по использованию ресурсов Амура (предполагающее сооружение каскада ГЭС в его русле) в действительности не только не решит существующие экологические проблемы в регионе, но ещё более усугубит их[137].  Решение такого рода споров на стадии разработки проектов, конечно же, не предполагается силовыми методами. Однако, конфликты, которые могут возникнуть после заключения договора, т.е. после начала финансирования проектов со стороны КНР, вполне могут решаться вооруженными силами в зависимости от остроты противоречий.

Лесные и земельные ресурсы Китай вынужден попросту импортировать и брать в аренду, став на сегодняшний день крупнейшим импортером леса в мире. При этом дефицит леса отрицательно сказывается на странах, из которых он ведет его активную поставку. В частности, только расположенный у границы с Россией город Муданьцзян арендовал и активно использует в 2010 году 146,6 тыс. гектаров. Это на 42% больше, чем в 2009 году. Всемирный Фонд Дикой Природы отмечает, что вывоз леса в больших количествах в Китай наносит ощутимый ущерб дикой природе Сибири и Дальнего Востока России, Новой Зеландии, Папуа Новой Гвинеи и многих стран Центральной Азии. Эти страны уже обеспокоены таким положением дел, хотя говорить о вооруженных конфликтах на этой почве пока рано.

Второе решение, наоборот, имеет длительную историю и будущие перспективы взаимодействия КНР с сопредельными государствами. Китай, крупнейший в мире строитель плотин, стремительно реализует масштабные гидроинженерные проекты на международных реках, тем самым вступает на тропу конфликта по поводу водных ресурсов почти со всеми странами-совладельцами пограничных рек. Эти конфликты непременно будут усугубляться, учитывая программу Китая по возведению плотин, лучше всего иллюстрируемую недавними новыми проектами на реке Меконг, которая несет свои воды через территорию шести стран — Китая, Бирмы, Таиланда, Лаоса, Камбоджи и Вьетнама. Кроме того, Китай объявил о площадке для плотин на р. Брахмапутра в том месте, где она делает резкий поворот на юг от хребта Гималаи в Индию, образуя самый длинный и отвесный каньон в мире, который вдвое глубже Большого каньона в США, содержит крупнейшие в Азии нетронутые водные резервы. Страны, которые, вероятно, примут на себя главный удар подобного масштабного отклонения вод, – это страны, расположенные дальше всего вниз по течению таких рек, как Брахмапутра и Меконг, а именно, Бангладеш и Вьетнам. Китай расширяет свое строительство плотин в этих  спорных и мятежных регионах, несмотря на местную неблагоприятную реакцию. В строительстве изначально участвуют отряды Народно-освободительной армии и специальные производственно-строительные войска НВП, что говорит о готовности КНР решать возникающие конфликты силовыми методами.

2) Вопросы дальнейшего развития экономики.

а) Привлечение новых инвестиций и технологий с Запада. Решение данной задачи осуществляется КНР финансовыми методами. Стратегия основывается на следующих моментах:

1) понимание собственного национального пути, отсутствие прямого следования советам с Запада;

2) постепенное расширение открытости китайской экономики и отказ от концепции «опоры на собственные силы»;

3) создание льготных режимов и совместных предприятий на территории Китая;

4) плавный переход к новым организационным формам управления, учитывающим национальную социально-экономическую специфику (например, переход от сельских народных коммун к семейному подряду);

5) создание имиджа «плагиатора» путем прямого копирования и внедрения технологий с Запада. Если другие страны Юго-Восточной Азии(Япония, Корея) создавали новые продукты на импортируемых технологиях, китайская политика позволила создать огромное количество рабочих мест.

Эти меры в совокупности обеспечили для китайского экспорта рынок сбыта в мировом масштабе, сделали его крупнейшим держателем золотовалютных резервов.

б) Поиск мест приложения собственных финансовых и людских ресурсов. Накопленный со времен начала реформ капитал Китай стремится инвестировать в другие страны. Местами его приложения становятся строительство дорог и мостов, ГЭС, заводов, создание инфраструктуры и так же сферы добычи и переработки полезных ископаемых (одновременно решая сырьевые потребности, указанные нами выше). Сегодня КНР уже играет важную роль в социально-экономическом развитии ряда стран. Однако путь китайских компаний в мировую экономику нельзя назвать легким. Большинство их попыток приобретения активов и реализации проектов за границей встречают яростное сопротивление со стороны других крупнейших мировых инвесторов - США, стран ЕС, Японии, и др. Основными фронтами «борьбы капиталов» являются страны Африки и Южной Америки[138]. Говорить о возможных военных столкновениях Китая с другими крупнейшими инвесторами (в частности США) на данных территориях пока рано. Однако, концепции реализации национальных интересов, рассмотренные нами выше, предусматривают перенесение боевых действий в зоны, где будут возникать сложности на пути «обеспечения законных прав и интересов Китая». Анализ темпов наращивания вооружения и роста «комплексной мощи государства» также позволяют нам постулировать готовность КНР решать данные вопросы военными методами.

Финансирование реализуемых в данных странах проектов сопровождается решением еще одной проблемы КНР – нехватка рабочих мест в собственной стране. Так, действующие в Анголе китайские компании привозят 70-80% персонала из Китая[139].  Создание на местах приложения капитала рабочих мест для китайцев встречает множество протестов со стороны местного населения. Китаю адресуют упреки в низкой оплате труда местных рабочих, нежелании соблюдать необходимые условия труда и др. Пока власти КНР решают данные конфликты мирными путями: переговорами, признанием отсутствия достаточного опыта в вопросе охраны трудовых прав и увеличением заработной платы. Однако в Белой книге «Национальная оборона КНР-2010» мы находим положение о том, что китайские вооруженные силы намерены «защищать мирный труд китайского народа» вне зависимости от места его осуществления. Ведь китайские компании с имеющимися человеческими и финансовыми ресурсами подвергаются в Африке серьезным рискам. Здесь нередки перевороты, этнические и конфессиональные конфликты, непрекращающаяся борьба между элитами отдельных стран за обладание ресурсами[140]. В сырьевой сфере, которая является для КНР наиболее значимой, эти риски еще более значительны и могут повлечь втягивание китайских вооруженных сил в местные конфликты.

в) Поиск новых рынков сбыта. Решение данного вопроса руководство КНР также находит на Африканском и Южно-Американском континентах.  Китай открывает для себя новые рынки сбыта на данных территориях, выступая как инвестор и кредитор,  одновременно продвигает продукцию отечественного производства. Но данная стратегия не всегда реализуется успешно для китайской стороны. Так, например, текстильный сектор КНР напрямую конкурируют с  аналогичной продукцией, производимой предприятиями Мексики, легкая промышленность и производство — с аналогичными секторами бразильской экономики. Данная ситуация порождает конфликты между китайскими и местными производителями. Говорить о возможных военных способах отставания Китаем своих  экономических интересов в данных регионах пока рано, хотя бы в силу их удаленности и недостаточной развитости китайских военных сил для работы с такими расстояниями. Однако, как и в предыдущем вопросе, все же имеется вероятность такого решения, обосновываемого «защитой жиз­ни и собственности соотечественников», прописанных в Белых книгах КНР.

3. Сохранение существующей общественно-политической системы.

1) Решение социальных проблем. Урегулирование народных выступлений в городах и деревнях, забастовок на заводах. Данные социальные проблемы в последние десятилетия имеют место постоянно практически во всех провинциях Китая. Их причины были обозначены нами в первой главе. Их решение происходит жесткими силовыми методами – силы полиции (в особых случаях привлекают армейские подразделения) разгоняют собравшихся, нанося телесные повреждения, или задерживают. Таким образом, были урегулированы последние крупные забастовки в Шанхае и Гуанчжоу. Изменение способов ведения диалога с бастующими в ближайшей перспективе не предвидится. Согласно рассмотренной нами выше «концепции национальной безопасности» средством обеспечения внутренней социальной стабильности являются силы НОАК и полиции, которые хорошо вооружены и обучены.

Рис. 3.5. Количество забастовок на территории в Китае[141] (по состоянию на 20 марта 2012 г.)

Рис. 3.6. Динамика возникновения и урегулирования забастовок в Китае[142] (январь 2008 г. – март 2012 г.).

 2)Урегулирование сепаратистских выступлений. Конфликты в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, происходящие в основном на  религиозно-этнической почве, не имеют тенденции к затуханию. Со времени включения СУАРа в состав Китая уйгуры восставали более 400 раз. Белая книга по национальной обороне четко формулирует данный регион как проблемный, как один из «факторов де­стабилизации» (наряду с другими движениями), требующий незамедлительного решения со стороны вооруженных сил. Кроме компетентных органов здесь важную роль играет Синьцзянский производственно-строительный корпус, сочетающий экономические и военные функции.

Помимо данного места применения военных сил для урегулирования возможных конфликтов и выступлений, Белая книга по национальной обороне также указывает на другой неспокойный район, требующий постоянного контроля со стороны военного командования - Тибет. В марте 2008 года, и за несколько месяцев до начала Олимпиады и в годовщину восстания 1959 года в Тибете многие районы были охвачены массовыми беспорядками, которые сразу же вооружено подавлялись. А в марте 2011 года Тибетский автономный район был закрыт для посещений туристов для окончательного устранения выступлений[143].

Рис. 3.7. Тибетский автономный район и отдельные Тибетские автономные округа входящие в другие провинции.

Руководство Китая осознает печальный опыт СССР в своей национальной политике и любыми методами (в данном регионе в основном вооруженными силами) намерено не допустить потери контроля над своими национальных окраинами, которые официально находятся на особом положении – автономных регионов. В КНР входят Синьцзян-Уйгурский автономный район, Тибетский автономный район и отдельные Тибетские автономные округа входящие в другие провинции (Цинхай, Гансу, Сычуань, Юньнань), а также автономный район Внутренняя Монголия.

Рис. 3.8. Виды административно-территориальных образований КНР.

Во всех автономных районах в последние годы была зафиксирована активизация различного рода сепаратистов, националистов, исламских радикалов, на выступления и террористические акты которых незамедлительно будут реагировать специальные армейские подразделения и силы полиции. В крупных городах Китая организованы отделы по борьбе с терроризмом и сформированы антитеррористические подразделения, оснащенные вертолетами и современными средствами связи, призванное пресекать различные террористические акции, включая взрывы, убийства и нападения с применением биохимического оружия.

Выводы к третьей главе:

В третье главе мы рассмотрели эволюцию военно-стратегической доктрины КНР и концепции национальной безопасности на протяжении ХХ века, охарактеризовали систему национальных  интересов с позиций обеспеченности силовым подкреплением. По итогам рассмотрения можно заключить следующее.

В течение ХХ взгляды руководства страны на необходимость применения военной силы в решении стоящих перед страной задач неоднократно менялось. Это было связано с особенностями политического режима страны, соответствующими режимами наиболее значимых акторов на международной арене. С началом реформ Дэн Сяопина политический фактор был сменен экономическим, который является доминирующим и настоящее время. Произошел отказ руководства КНР от однозначно негативного восприятия любых процессов, происходящих в других государствах, постулируется политика «невмешательства». Сделан акцент на решение внутренних проблем.

В настоящее время во внешней политике Китай руководствуется идеологическим комплексом в виде концепций безопасности. Они характеризуют ситуации применения военной силы, постулируя наиболее проблемные зоны – Тайваньский вопрос и сепаратистские выступления в Тибете и Синьцзян-Уйгурском автономном округе. Рассмотренные нами национальные интересы КНР с позиции реальности их реализации с помощью военной силы  так же позволяют выделить данные наиболее вероятные с точки зрения решения силовыми методами. Однако существует ряд вопросов, которые в будущем также могут принять военный оборот решения ввиду темпов характера модернизации  вооруженных сил КНР, рассмотренных в предыдущей главе.

 Заключение

После распада биполярного мира Китай, исходя из национальных интересов и стоящих перед страной задач, разрабатывает собственную концепцию национальной безопасности и приступает к ее осуществлению. Основой является комплекс исторически сложившихся представлений о войне и мире, о способах решения конфликтных ситуаций, о границах жизненного пространства народа и возможности их расширения. Данная концепция устанавливает  следующие приоритеты: государственный суверенитет, территориальная целостность и военная безопасность; политическая и социальная стабильность, ресурсы и экология.

В настоящее время КНР в своей внешней политике исходит из принципов взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела, равноправия и мирного сосуществования. Руководством страны признается, что для Китая, на данный момент, отсутствует какая либо широкомасштабная военная угроза. Однако внешние и внутренние очаги напряженности и социальной нестабильности вынуждают Китай развивать и улучшать свою оборонную политику достаточно быстрыми темпами и на новом качественном уровне.

На протяжении веков вся военная машина Китая была нацелена на север с точки зрения защиты неспокойных приграничных территорий. В связи с этим, размещение в настоящее время больших танковых соединений в военных округах, примыкающих к России, нужно рассматривать как вынужденные меры по обороне своего тыла. Основные наиболее прогрессивные наступательные виды вооруженных сил (ВМФ и ВВС) Китай концентрирует на юге страны для решения морских и океанических задач.

Китайская армия модернизируется достаточно высокими темпами. Но данная политика КНР обусловлена задачами реализации своих национальных интересов, а также в связи переносом США большей части своей военной инфраструктуры в АТР после завершения антитеррористической войны в Ираке и Афганистане. За 2001-2011 гг. китайские военные силы развивались в достаточно благоприятной международно-политической обстановке в Восточной Азии, в условиях концентрации сил США на иракской и афганской проблемах. В среднесрочной перспективе Китай теперь будет сталкиваться с ежегодным наращиванием военной мощи США в бассейне Тихого Океана и должен будет адекватно реагировать на возможные угрозы своей национальной безопасности.

Можно констатировать, что «возвращение» США в АТР было достаточно неожиданным, т.к. КНР не успел довести уровень своих вооруженных сил до состояния необходимого для полной реализации своих национальных интересов в глобальном масштабе. Для противостояния современным американским системам вооружения в АТР Китаю необходимо в достаточно короткие сроки поднять свой военный потенциал на новый уровень, в связи с чем не исключается обращение Китая к России за новыми закупками современного вооружения, в частности, приобретении 48 самолетов Су-35 поколения 4++, информация о которых обсуждается в российской прессе.

Военная доктрина КНР носит в основном оборонительный характер и в ближайшей перспективе не претерпит существенных изменений. Она направлена на предотвращение войны и уменьшение факторов нестабильности в приграничных районах, имеет целью обеспечение внешних и внутренних условий реализации национальной стратегии Китая на достижение статуса полноценной мировой державы, равной по своему политическому влиянию, экономической и военной мощи другим державам мира. Главным в военной доктрине по-прежнему остается  концепция «активной обороны», которая не предусматривает использования вооруженных сил КНР в других регионах мира. Эта политика заметно выделяет Китай как миролюбивое, самобытное государство, которое идет собственным путем развития.

Экономические интересы Китая, которые в ХХΙ в. вышли за рамки собственной территории, обосновываются новой доктриной  «стратегических границ и жизненного пространства». Она нацелена на создание собственных сфер влияния и формирование экономически и политически благоприятного жизненного пространства для китайских капиталовложений. По мере роста «комплексной мощи государства» сфера влияния Китая будет расширяться до геополитических рубежей, в которых он будет в состоянии реально защищать свои интересы, в том числе с помощью военной силы.

Для достижения своих национальных интересов Китай по-прежнему активно использует хуацяо, проживающих в других странах. Ежегодно количество выезжающих за рубеж китайцев на постоянное место жительство, на учебу растет быстрыми темпами. В связи с чем увеличивается зарубежная китайская диаспора, которая оказывает большое политическое влияние на правительство этих стран. Распространение ареалов заселения хуацяо может в дальнейшем повлечь возникновение социально-экономических конфликтов и военные пути их разрешения.

В настоящее время КНР достигла статуса общепризнанной региональной военной державы, а активная модернизация вооруженных сил и усиленное финансирование ВПК вызывает вполне оправданные опасения соседних стран. Концепция «китайской угрозы», активно распространяемая средствами массовой информации, на наш взгляд, не имеет под собой почвы.  Ее обосновывают тем, что Китай вышел из финансового кризиса окрепшим, а Америка – ослабленной. А при дальнейшем экономическом росте и существующих масштабах реформирования военной отрасли, Китай предложит миру свой вариант развития - без демократических свобод и либеральных ценностей, а азиатский регион станет синоцентричным.  На сегодняшний день, действительно, в отношениях с Западом не достигнут консенсус по ряду вопросов, включая права человека, территориальную целостность государства, проблемы терроризма и сепаратизма. Но говорить о реальной угрозе со стороны Китая пока рано.

В заключении можно констатировать, что возрастает мировая экономическая и политическая роль Китая,  и он превращается в один из центров мировой политики. Национальные интересы выходят за пределы не только собственной территории, но и региона Восточной Азии и приобретают глобальный характер. Китай активно создает современные высокотехнологичные вооруженные силы, которые в ближайшей перспективе смогут защищать эти интересы в любой точке земного шара.

 Литература

Документы

1.                Книга по национальной безопасности Китая, 2006.  http://www.china.org.cn/english/features/book/194421.htm

2.                Доклад Ху Цзиньтао на ΧVΙΙ всекитайском съезде КПК 15 октября 2007 г. Документы ΧVΙΙ всекитайского съезда КПК. – Пекин.: Издательство литературы на иностранных языках, 2007.

3.                Доклад о национальной обороне Тайваня, 2006 . http://report.mnd.gov.tw/english/catalog.htm

4.                Государственный закон против разделения Родины «反分裂國家法», Пекин, 2005. http://big5.xinhuanet.com/gate/big5/news.xinhuanet.com/tai_gang_ao/2005-03/14/content_2694168.htm

5.                Конституция Китайской Народной Республики.  http://asia-business.ru/yurid/?p=37

6.                Закон Китайской Народной Республики "О государственной обороне", март 1997. ChinaData Reasearch. http://www.chinadata.ru/def_doc.htm

7.                Закон Китайской Народной Республики о национальной обороне".  ChinaData Reasearch. http://www.chinadata.ru /def_doc. htm

8.                Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, 2002.  http://www.russian.scosummit2006.org/shanghe/mtpl.htm

9.                Положение о действительной службе рядового состава НОАК. http://www.chinadata.ru/def_doc.htm

Монографии

10.           Арбатов А. Г., Дворкин В. З. Ядерное сдерживание и нераспространение. Моск. Центр Карнеги. — М., 2005.

11.           Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны. М., 1997.

12.           Галенович Ю.М. Наказы Цзян Цзэминя: (Принципы внешней и оборонной политики современного Китая). М., 2003.

13.           Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. – СПб.: Питер, 2000.

14.           Кузык Б.И., Титаренко М.Л. Китай – Россия 2050: стра­тегия соразвития.

15.           Михеев В.В. Китай: Угрозы, риски, вызовы развитию. М., 2005.

16.           Панченко М. Ю Российско-китайские отношения и обеспечение безопасности в АТР. - М.: Научная книга, 2005.

17.           Петровский В.Е. Азиатско-тихоокеанские режимы безопасности после «холодной войны»: эволюция, перспективы российского участия. М.: Памятники исторической мысли, 1998.

18.           Переломов Л.С. Конфуций. Лунь юй: Исслед., пер. с кит., коммент. М. 1998.

19.           Поздняков Э.А. Философия политики: В 2 ч. Ч. 2. М, 1994.

20.           Свешников А.А.  Концепции КНР в области внешней политики и национальной безопасности. М: МГИМО(У), РОССПЭН, 2001.

21.           Сыроежкин К.Л. Китай: военная безопасность. Монография. – Алматы: Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте РК, 2008.

22.           Удальцов С. Ф. История политических и правовых учений (Древний Восток). — СПб: Издательский дом СПбГУ, 2007.

23.           Ушаков И. Экологический лабиринт: Социально-экономические аспекты природопользования в Китае. Институт Дальнего Востока РАН. М.: Издательский Дом "Форум", 2008.

24.           Цыганков П.А. Политическая социология международных отношений. М.: Радикс, 1994.

25.           Чуприн К. В. Военная мощь Поднебесной. Вооруженные силы КНР. М., 2007.

26.           Чжен Пин. География Китая: природа, экономика, культура. Межконтинентальное издательство Китая. 2010.

Словари и энциклопедии

27.           Психологический словарь. Под ред. В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова. – М.: Педагогика-Пресс, 1997.

Диссертации и авторефераты

28.           Евдокимов Е.В. Основные направления стратегии внешнеполитической пропаганды КНР в отношении США. Канд. дисс., Москва, 2011.

29.           Львова Е.К. Территориальная структура инвестиций как фактор экономического развития КНР. Канд. дисс., Москва, 2011.

30.           Ван Пэй. Экспортный сектор в модели экономического развития КНР. Канд. дисс., Москва, 2010.

31.           Чжэн Ци. Политическая роль военно-технического сотрудничества в современных российско-китайских отношениях. Канд. дисс., Санкт-Петербург, 2009.

Периодические издания

32.           Базаров Б.В. Тибетцы Кхама: опыт национальной политики КНР // Власть. 2010 - № 5.

33.           Болятко А. Обеспечение национальной безопасности Китая.//Проблемы Дальнего Востока. 2003. № 4.

34.           Вадимов В. Военно-морские силы Тайваня // Зарубежное военное обозрение. 2004. № 2.

35.           Градировский С.Н. «Балканское зеркало»  и российские интересы. Политический дискурс: национальный интерес // Полис, 1997, № 1.

36.           Гусев М. Н., Помигуев Ю.В. Русловая деятельность магистральных рек Амурской области в условиях современного хозяйствования // География и природные ресурсы. 2008. № 2.

37.           Гусев М.Н. Основные проблемы использования ресурсов крупных рек Амурской области / Вопросы геологии и комплексного освоения природных ресурсов Восточной Азии: Сб. докл. Всероссийск. науч. конф. 16-18. 06. 2010, г. Благовещенск. Благовещенск, ИГиП ДВО РАН, 2010. С. 184-186.

38.           Дегтярев А. А. Теория принятия политических решений в структуре социальных и управленческих дисциплин // Политические исследования. 2002. № 2.

39.           Джан Хе Лан. Рост численности населения – фактор социального давления в Китае // Социологические исследования. 2000. № 1 .

40.           Емельянов А. Современная конфликтность в Африке // Международные процессы, № 1 (16), 2008.

41.           Завьялов Ю.С. К вопросу о содержании понятия  интерес // Вестник МГУ. Серия 8 . Философия. 1966, № 4.

42.           Вооруженные силы зарубежных стран. Справочные данные // Зарубежное военное обозрение. – 2005. – №1.

43.           Вяткин. Я. Китайский флот готовится к войне // Аргументы недели. Армия. № 50, 22 декабря 2011.

44.           Каменнов П.Б. Военная политика КНР и ее тайваньский аспект // Проблемы Дальнего Востока. 2005. № 6.

45.           Каменнов П.Б. Военная политика КНР // Азия и Африка сегодня. - 2007. - N 5.

46.           Кашин В. Новые нюансы в военно-политической обстановке в Тайваньском проливе // Проблемы Дальнего Востока. 2005. № 1.

47.           Клименко А.Ф. Эволюция военной политики и военной доктрины Китая // Военная мысль. 2005. № 4.

48.           Макиенко К. Российско-китайское военно-техническое сотрудничество: Прошлое и возможные перспективы // Военный парад. 2006. № 6.

49.           Миллер А.И. О дискурсивной природе национализмов // Pro et Contra. 1997. Т.2 № 4.

50.           Митрохин С.С. Национальный интерес как теоретическая проблема. Политический дискурс: национальный интерес // Полис, 1997, № 1.

51.           Моисеенко О., Смоловский А. Военно-морские силы  КНР: состояние и перспективы развития // Морской сборник. 2003. № 9

52.           Носов С. Деятельность Китая по обеспечению безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Зарубежное военное обозрение, 2008, №12.

53.           Пастухов В.Б. Национальный и государственный интересы России: игра слов или игра в слова? // Полис, 2000, №1.

54.           Певцов Д. Современное состояние судостроительной промышленности Китая // Зарубежное военное обозрение №6 , 2011.

55.           Пономарев С. КНР: Новая великая морская держава? // Индекс безопасности № 2 (82), том 13.

56.           Храмчихин А.А.Феномен китайской военной мощи пока еще не недооценен // Независимое военное обозрение, № 50, 2011.

57.           Шлындов А. В.  Поднебесная выставляет рубежи // Независимое военное обозрение, №42, 2011.

58.           Яковенко И.Г. От империи к национальному государству (Попытка концептуализации процесса) // Полис. 1996,  № 6.

59.           Яковенко И.Г. Динамика интересов. Политический дискурс: национальный интерес // Полис, 1997, № 1.

Литература на иностранных языках

60.           Annual Report to  Congress: Military Power of the People’s Republic of China 2010. (Office of the Secretary of Defense)

61.           Dan Blumenthal. Providing Arms: China and the Middle East // The Middle East Quarterly, №2, Spring 2005.

62.           Dingwerth K., Pattberg Ph. Global Government as a Perspective of World politics // Global Government. 2006. №2.

63.           Jenkins R. China and Latin America: economic relations in the twenty-first century. Bonn, Mexiko City, 2009.

64.           Kane T.M. Chinese Grand Strategy and Maritime Power. London, 2002.

65.           Lee Jae-hyung. China and the Asia-Pacific Region: Geostrategic Relations and a Naval Dimension. New York, 2003.

66.           Lee N. Chinese Maritime Power: towards modernization // Naval Forces. Vol. 11. N 11

67.           Oil and Gas in Troubled Waters. Economist, October 6, 2005.

68.           Steven Mosher. Hegemon. San Francisco: Encounter Book, 2000.

69.           Top Ten China Mass Protests of  2010 // TheAproachTime, 4 January, 2011.

70.           Tsygankov A.P. Pathways after Empire. National Identity and Foreign Economic Policy in the Post-Soviet World. Lanham, Rowman & Littlefield Publisher Inc., 2001.

71.           Van Vranken Hickey, D. The Armies of East Asia: China, Taiwan, Japan and the Koreas. Boulder (Co), 2001.

72.           Хун Бин. Теория национальных интересов. (Го цзя ли и лунь). Пекин: Военная наука. 1999.

Интернет-источники

73.           Государственный комитет статистики КНР http://www.stats.gov.cn/

74.           Официальная газета НОАК «Цзефанцзюнь бао» (解放军报). http://www.chinamil.com.cn/site1/xwpdxw/gjjsxw/2007-07/30/gjjsxw.htm

75.           Официальный сайт Международного Валютного Фонда (International Monetary Fund). http://www.imf.org/external/index.htm

76.           Официальный сайт министерства обороны КНР. http://www.mod.gov.cn/

77.           China Goes Latin. Economist, October 24, 2005. http://www.economist.com/node/8864384

78.           Портал «Сhinatoday». http://www.chinatoday.com/arm/

79.           http://www.sinodefence.com/strategic/default.asp

80.           Официальный сайт ВМФ США http://www.navy.mil/

81.           Библиотека военного образования (the Military Education Research Library Network) http://merln.ndu.edu/index.cfm?lang=EN&pageID=1&type=page) 

82.           Стокгольмский международный институт исследования проблем мира. http://www.sipri.org/

83.           Военно-морской институт США  http://www.usni.org/index.asp

84.           Австралийский центр по изучению морской мощи государств мира (Sea Power Centre). http://www.navy.gov.au/spc/

85.           Хуаньзин баоху (Охрана окружающей среды), 2006. № 6.  http://www.china-hjbh.com/

86.           Институт стран Азии и Тихоокеанского региона. http://www.isatr.ru/rus/c_inform/china/cn_minerals_rus.shtml

87.           Официальный сайт торговли и товарооборота меду КНР и США. Товарооборот КНР . https://www.uschina.org/statistics/tradetable.html

88.           Дейч Т.Л. Китайские компании на африканских сырьевых рынках (В рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Новая роль России в освоении минерально-сырьевых ресурсов Африки»). Институт Африки РАН. http://www.inafran.ru/node/57

89.           Ежедневная газета Китая – Сhinadaily. Chinese urban residents' per capita income grows 7.8% in 2010 http://www.chinadaily.com.cn/bizchina/2011-01/20/content_11888099.htm

90.           Парамонов В.В. Погранично-территориальные проблемы в китайско-центральноазиатских отношениях. Время Востока. http://www.easttime.ru/analitic/3/8/575.html

91.           Международное научно-техническое сотрудничество КНР. Официальный сайт консульства КНР в Лос-Анджелесе.   http://losangeles.china-consulate.org/eng/tech/corpration/t27686.htm

92.           Классификатор: страны мира. Рубрика «Участие в международных организациях стран Восточной Азии» http://www.mir-geo.ru/vosto-aziya/k/gosud/ucha-v-mezh-orga

93.           Крымов А. Зачем США новая военная база в Австралии? Центр стратегических оценок и прогнозов. http://www.csef.ru/studies/politics/projects/china/articles/2197

94.           Малявин В.В., Виногродский Б.Б. Антология даосской философии. Ли Дао-Чунь. Свод сочинений о срединности и гармонии. Сущность таинственных врат. http://polbu.ru/malyavin_daosphilo/

95.           Агентство Синьхуа. Белая книга «Национальная оборона КНР-2010». Официальный текст. Глава II. Национальная  политика в области обороны. http://news.xinhuanet.com/2011-11/22/c_111185426.htm

96.           Энергосбережение и сокращение выбросов парниковых газов на 2011-2015 гг. Агентство Синьхуа. 08.09.2011. http://russian.news.cn/china/2011-09/08/c_131116640.htm

97.           Закон и порядок: вырубка лесов влечет серьезные последствия для Китая. Агенство Синьхуа. 08.09.2010. http://news.xinhuanet.com/world/2010-09/08/c_12530625.htm

98.           Новости китайско-африканского сотрудничества. http://www.chinaafricanews.com/

99.           Территориальные претензии к России. Информационно-аналитический обзор №106 Департамента аналитики и мониторингов информационного агентства «Интегрум». http://www.integrum.ru/Images/articles_author/analitika/Territorial_claims_RU_june.pdf

100.      Tina Butler. China's Imminent Water Crisis. Mongabey.com, May, 2005. http://news.mongabey.com/2005/0531-tina_butler.html

101.      The Frequency of Offing Red-Tide Increasing. Xinhua Agency report. http://monkey.ioz.ac.cn/bwg-cciced/english/warnings/warnings.htm

102.      Statistical Communiqué of the People's Republic of China on the 2011 National Economic and Social Development,  National Bureau of Statistics of China,  February 22, 2012. http://www.stats.gov.cn/english/newsandcomingevents/t20120222_402786587.htm

103.      Stephen Jonson, "Balancing China's Growing Influence in Latin America", The Heritage Foundation, October, 24, 2005. http://www.heritage.org/Research/LatinAmerika/bg1888.cfm

104.      Umbach F. Military Balance in the Asia-Pacific: Trends and Implications.//The Asia Pacific in the New Millenium. Political and Security Challenges/ed. by M.C. Anthony and M.J. Hassan. Kuala Lumpur, 2001.  (Интернет-версия - http://www.weltpolitik.net/texte/asien/umbach_balance.pdf)

105.      Reeve J. The Development of Naval Strategy in the Asia-Pacific region//Sea Power Center, Royal Australian Navy. http://www.navy.gov.au/spc/workingpapers/Working%20Paper%204.pdf

106.      Earth Policy Alert, International Erosion Control Association, 2005. http://www.ieca.org/Resources/ArticleDustBowlChina

107.      Virginia de la Siega. What is China’s interest in Latin America? International viewpoint. http://www.internationalviewpoint.org/spip.php?article1883

108.      China Undermines U.S. in Latin America. http://www.latinbusinesschronicle.com/app/article.aspx?id=1297

109.      Andy Bunk.  Forgotten: A look at the changing roles of the Chinese militia system in the Communist era from its inception to the present. С.35. http://www.sinodefence.com/research/militia/militia-forgotten.pdf

110.      U.S. Department of Defense. http://www.defense.gov/pubs/pdfs/2010_CMPR_Final.pdf

111.      Tang Fuchun, "Xinjiang, a Natural Reserve", China.org.cn, March, 12, 2005. http://www.china.org.cn/english/2005/Mar/122605.htm

112.      Lindsey Hilsum. The Chinese Are Coming. New Statesman, July 4, 2005. http://newstatement.com/200507040007

113.      Mapping labor unrest across China. https://chinastrikes.crowdmap.com/main

114.      China Loom Large in the Global Mining Industry. Asia Pacific Bulletin, April 4, 2003. http://www.asiapacificbusiness.ca/apbn/pdfs/bulletin102.pdf

Приложения

Приложение 1

Инвестиции в основные средства КНР в 2011 г.[144]