Актуальность Карла Шмитта для современной России: анонс семинара

Центр Консервативных Исследований и Кафедра социологии международных отношений представляют серию еженедельных интеллектуальных семинаров социологического факультета МГУ под руководством профессора А.Г. Дугина.

2 ноября в 19.00 состоится семинар на тему «Актуальность Карла Шмитта для современной России».

Также будут представлены следующие доклады:

· «Группа "Телос" и шмиттеанство в США: идеи Шмитта как орудие социальной критики» - аспирант кафедры социологии международных отношений социологического факультета МГУ Александр Бовдунов;

· «Карл Шмитт и Владислав Сурков: мерцание Политического» - эксперт Центра консервативных исследований Алексей Сидоренко;

· «Генезис и правовое обоснование государства в работах Карла Шмитта» - аспирант кафедры социологии международных отношений социологического факультета МГУ Андрей Коваленко.

1. Центральный тезис К. Шмитта: государство есть теология. Структура государства полностью повторяет структуру отношения к Божеству. Здесь полезно вспомнить Дюркгейма: Бог есть общество, как оно само себя понимает. Общество само себя понимает в государстве, поэтому государство не просто нечто божественное, государство есть Бог. Идея Гоббса о Левиафане именно такова. По Шмитту не так важно осознают ли люди, что они творят Бога (как у Гоббса) или они поклоняются Богу (как в традиционном обществе). Это вторично. Общество как Бог репрезентирует самого себя в государстве. Отсюда прямая связь типов теологий и типов государств.
2. По Шмитту, традиционное государство есть выражение обычной теологии – например католической или православной (можно продолжить – иудейской, мусульманской, индуистской). Современное либеральное государство есть выражение теологии протестантской. Социалистическое государство есть выражение теологии эсхатологической (Мюнцер, анабаптизм). Государство есть всегда теология.
3. Это значит, по Шмитту, что государство есть Логос, который всегда имманентен человеку, но всегда выстраивает трансцендентную дистанцию над ним. Как теология, государство создает субъекта и объекта. Оно выносит последнее решение о том, что реально, а что нет. Поэтому оно в Модерне подчиняет себе образование: через образование государство конституирует реальность: что есть, чего нет, то есть объект. Есть только то, что санкционировано государством, остальное – кажется. Либерализм не исключение.
4. Мы видим у Шмитта, что Политическое есть только философия и ничего кроме философии. Это не просто отражение Логоса, это Логос. По Шмитту все в государстве рационально. А то, что кажется нерациональным, просто плохо проинтерпретировано.
5. Шмитт создал самое фундаментальное учение о государстве, инкорпорирующее в себя Платона, Гоббса и Гегеля. Поэтому любые отсылки к Шмитту содержательны. Шмитт сказал нам о государстве всё, что можно. Это взгляд с позиции Логоса. Это сам Логос государства. В Шмитте суммируется Запад. Не знающий Шмитта не знает о Западе ничего.  Вся настоящая политология это только Шмитт. Шмитт есть абсолютный предел в осмыслении государства.
6. Китаро Нишида - главный философ Японии. Основатель современной японской философии. Эта философия не есть археомордерн. Она есть попытка японцем (настоящим и самосознательным, не духовным полукровкой) осмыслить не-Японию. Нишида, открыв Запад, открыл Гуссерля. Гений опознал гения. Далее Нишида понял Гуссерля, а через него все остальное. Далее, Нишида соотнес Гуссерля с Японией.
7. Что с Гуссерлем? А то же что и с Брентано. Логическое суждение (Urteil) и интенциональность. И тут главное: Нишида видит ясно, что Гуссерль интерпретирует интенциональность с позиции логоса, который пытается элиминировать. Отлично, говорит Нишида. А не зайти ли нам с другой стороны? Не попытаться ли нам интерпретировать интенциональность в других формах? Например, через дзэн-буддизм?
8. Так рождается философии «босё», «логика мест». Интенциональность, чья механика признается верно вскрытой у Гуссерля, помещается в иной мета-контекст – в контекст философии «му». То есть буддистской шуньяты. Иными словами, за пределом «естественного сознания», которое одинаково у Востока и Запада, начинается альтернативная метафизика – иной логос, логос места, логос пространства.
9. Структура логоса места, босё, такова: вещь есть пустота, лежащая за ее пределом. Поэтому вещь есть то место, где ее нет. Вещь есть место, замещающее собой пустоту. Ноэма верифицируется не в объекте (постулируемом логосом), но в действительности пустоты, как ее смерти. Место есть внутреннее содержание границы, пределом которой выступает «му». То есть буддистский логос постулирует не вещь за пределом ноэмы, но ее смерть, пустоту. Так интенциональность вписывается в буддистский логос.
10. Теперь к государству. По Нишиде, существует иерархия мест, босё. Малые места вкладываются в большие места, а большие в еще большие. Последним горизонтом места, местом всех мест, является государство. Для всех вещей – людей, существ, оно выступает как абсолютная смерть. Но само государство как последнее место объемлется конечным «му».
11. Экзистируя, вещь колеблется в своих границах. Это колебание есть дрожание, трясение, тряска, то есть трусость. Труся, дрожа, дрожащая тварь экзистирует внутри места, босё, не догадываясь о том, что она лишь репрезентирует бесстрашие смерти, объемлющей границу места. Бросив взгляд за предел, тварь перестает дрожать и трястись. Она становится собой. «Му» не внешнее, но внутреннее. Тварь постигает смерть. Это путь воина, самурая – воин не живет, в нем живет смерть.
12. Так как государство есть последнее место, то оно становится высшим сосредоточением буддистского логоса. Государство есть квинтэссенция смерти и поэтому источник абсолютного бесстрашия. Тот, кто стоит на стороне государства, тому не страшно ничего, так как он уже пронизан силами абсолютной смерти. Государство не должно быть хорошим. Оно вообще не должно. Государство таково, каковы служащие ему. Те, кто преодолевают себя, те и создают государство-смерть. Хорошо преодолевают - государство хорошее. Плохо – государство дрожащее, слабое. Все зависит не от него, но от воинов, идущих путем пустоты.
13. Два взгляда на государство: западное и восточное, Шмитт и Нишида. Два логоса, две теологии, две политологии. Оба подхода восхитительны, на мой взгляд.
14. Россия – канат между Западом и Востоком. Если мы не знаем Запада, мы не знаем одной точки, к которой он привязан. Не знаем Востока – не знаем другой. Шмитт и Нишида два полюса евразийской политологической мысли. Ясный Логос Запада и четкая механика босё. Их синтез – идеал русской государственности.
15. Пока же наше государство ничтожно. Есть два пути преодоления этой «ничтожности», его воссоздание и переучреждение либо его демонтаж и ликвидация. Сегодня и то и другое вероятно. Отмена и ликвидация – это не к нам. Нас интересует переучреждение. Что такое переучреждение российского государства? Ответ: четкий и осмысленный синтез Шмитта и Нишиды.
16. У Шмитта ищем тему пространства, места (и легко находим ее – «номос»). У Нишиды ищем тему логоса – и легко находим ее – смерть, пустота, «му». Объединяем это в новой механике русской государственности. И получаем структуру эксклюзивного-неэксклюзивного Логоса, повенчанного с жертвенной пустотностью воина-героя, созидающего государство-смерть своей волей.
17. Это и есть просвещенный консерватизм.

Начало в 19.00. Социологический факультет, ауд. 408. Для прохода необходима предварительная регистрация.

Справки по телефону (495) 939-27-45.