Вильгельм Мюльман: Война и мир

I. Политическая община

А. Политическая община изнутри

1. Руководство

Параграф 14. Мы привыкли связывать политическую историю с деяниями великих людей и делаем это с полным правом. Только плоский рационализм и непонимание ценности личного примера могут привести к недооценке значения личностей вождей. Нет столь высоко «цивилизованного» общества и столь «демократической» государственной формы, или воображающих себя таковыми, которые могли бы обойтись без личного руководства. И, наоборот, у диких народов, стоящих на низкой ступени развития, нет столь «примитивной» формы организации, в которой не было бы хотя бы задатков руководства.

Это обстоятельство долгое время ускользало от внимания, потому что низшие народы при поверхностном взгляде казались «демократическими» и у них вроде бы не было внешних различий между людьми по положению. Например, австралийские племена являются классическими представителями власти старейшин (геронтократии), при которой правят старики и все вроде бы равноправны. Но именно «вроде бы». Если присмотреться повнимательней, то окажется, одного возраста недостаточно для того, чтобы человек имел влияние: нужны еще личные дарования. Мы имеем здесь «вождей от природы», хотя института вождей еще нет. Даже там, где есть номинальный вождь племени, его роль ограничена. Например, у южноамериканских индейцев его власть проявляется лишь во время войны или при основании новой деревни. У европейского наблюдателя может создаться ложное впечатление, будто он – «первый среди равных».

Но факт наличия руководства представляет в особом свете не только мнимое демократическое равенство у низших народов, но и клановую солидарность. Нам надо внести поправки в наши представления об этой солидарности. Она заключается не в однородной связи равноправных членов клана – решающее влияние на нее оказывает факт наличия руководства. Хадсон, изучавший родовой строй у казахов, пишет: «Солидарность кровной связи выражается не в общей ответственности всех членов рода друг перед другом, а скорее в личной зависимости слабого от сильного. Первое это теория, второе – практика». Ответственность, таким образом, не распространяется равномерно на все общества, а имеет определенные центры тяжести. Это сильные личности, вожди. 

Параграф 15. Качества, которые требуются от вождя, меняются в зависимости от формы культуры: физическая сила, мужество, ум и осторожность, ораторский дар, организационный талант, военные способности, тактика, знание преданий племени, главных церемоний и правильное их проведение и так далее. Однако превосходство вождю обеспечивают не столько эти таланты сами по себе, а особая способность влиять на людей. На ней основывается его власть… Позже это находит самое сильное выражение в идее божественности князей и царей.

Правда, следует учесть, что на более высоких ступенях организации руководство больше не является простым выражением биологических задатков, то есть нет больше вождей «от природы», а есть различия в богатстве, общественном положении и наследственных титулов. Хадсон показывает на примере казахов, как различия в богатстве, в обладании скотом, переходят у кочевых народов в отношения господства и подчинения. Этот количественный принцип действует у всех патриархальных скотоводов и способствовал развитию идеи патриархата. На нем же основывалась иерархия у кочевников Чингисхана.

Но превращение власти в институт заключает в себе известную опасность. Вспомним бездарных сыновей талантливых вождей, выродившихся отпрысков знаменитых династий. Система наследственной власти у диких народов довольно гибкая, она позволяет в случае личной неспособности обладателя власти заменить его более способным человеком, обычно родственником. В более высоко организованных обществах оглядка на происхождение, традиционные или узаконенные привилегии часто мешает убрать неспособных монархов, полководцев, министров.

Параграф 16. Процесс, в результате которого отдельные личности выдвигаются в вожди, называется социальной сортировкой. Ее характер зависит от особенностей культуры. Чем больше культура чтит воинские доблести, тем больше шансов выдвинуться у воинов, купеческая культура способствует выдвижению купцов и так далее. Социальная сортировка действует частично автоматически, но ее можно также планировать и направлять. Однако это возможно лишь в тех случаях, когда культура и политика достигают баланса, при котором молодому поколению сознательно прививаются основы культуры, воспринимаемые как ценности. Но это невозможно при разладе между культурой и политикой, как в нынешних демократических странах. Единство политики и духа, которое восхищает нас в античности, в пруссачестве и в японском кодексе бусидо, всегда должно быть целью планомерной политической сортировки. Вторая очень важная цель – по возможности выявлять прирожденных вождей, чтобы избежать закостенения различий в зависимости от рождения и богатства.

Параграф 17. Говоря о руководстве, следует сказать и о политических биографиях. Жизнеописания великих людей – средство воспитания первого ранга. Но и здесь надо делать упор на политическую функцию. Влезание в частную жизнь в стиле романов или даже патография искажают образ и отравляют умы. Политическое теряет свою ценность, перспектива ориентируется на интерес обывателя к мелочам, к частной жизни, и они выдвигаются на первый план. Для политико-исторической функции Наполеона не имеют значения его отношения с женщинами. И горизонт врача узок, если он не становится целиком на точку зрения политической психологии. Можно представить себе медицинско-психологическую монографию о Бисмарке, которая была бы верной во всех деталях и неверной в целом. Здесь стоит привести слова Буркхардта, биографа Ришелье: «Исторический характер можно познать, как целое, только исходя из предпосылок эпохи и достижений личности… Там же, где для общей характеристики привлекаются сплетни и случайности, начинает действовать уголовный аналитический метод, и теряется то, что возможно лишь при историческом подходе». Идеалом должна служить характеристика Перикла у Фукидида.

2. Внутренний контроль

Параграф 18. Каким образом община обеспечивает внутренний порядок и постоянный ритм своей жизни? Пока нет писаных законов, эту задачу должны выполнять другие, более глубоко лежащие силы. Во-первых, они должны быть объективными источниками и по необходимости иметь персональный характер, а во-вторых, необходимо признание этих сил членами общины, не формальное, а непроизвольное.

Психологически особенно показательный пример такого взаимодействия сил мы видим в политической системе йокутов, племени калифорнийских индейцев, стоящем на самом низком уровне цивилизации. Им управляет вождь, который решает деревенские дела, улаживает семейные споры и даже выносит вместе со старейшинами смертные приговоры по принципу «жизнь за жизнь».

Рядом с вождем стоят шаманы, являющиеся посредниками между вождем и жителями деревни. Внутренний порядок соблюдается, в первую очередь, благодаря тому, что жители деревни живут в страхе перед силой шаманов. По их мнению, шаманы могут насылать на людей болезни. И это не абсурдная вера, которую вожди и шаманы придумали для того, чтобы держать людей в повиновении, а вера в сверхъестественные силы, которые сами или при посредстве шаманов могут наказать людей за обман, нарушение слова или супружеской верности. Таким образом, мир и порядок держатся на страхе, точнее, на стремлении отвести от себя действие зловредных сил. Мы тоже опасаемся бактерий, автомобилей и электрического тока, но не живем в постоянном страхе перед ними.

Во всей жизни общества господствует принцип взаимности или возмездия. Шаманы могут пользоваться своей силой лишь в том случае, если человек действительно провинился, иначе вождь их накажет. Люди, таким образом, понимали, что искусство шамана это палка о двух концах. Если шаман оказывался неудачливым целителем, он должен был оставить свою практику.

Параграф 19. Таким образом, нам открывается тот удивительный факт, что, с одной стороны, использование сверхъестественных сил шаманами, знахарями, жрецами и так далее было одной из самых распространенных и важных функций, а с другой стороны, одной из первых карательных мер было наказание за «колдовство». В этом кажущемся противоречии заключено признание огромной силы внушения, но и учет возможности злоупотребления ею. Поэтому у йокутов влияние шаманов было поставлено на службу рациональным решениям вождя, воплощавшего политический авторитет. Так возникает сбалансированная система политического контроля и это может пролить свет на отношение между политикой и духом.

Но не везде удавалось найти такое удачное решение. У многих народов наказание колдунов было средством самозащиты общины. Так среди меланезийцев колдуны очень часто использовали свое демоническое влияние в своих эгоистических интересах, сверхъестественными силами они запугивали людей. В результате все смерти, болезни и неудачи стали приписываться черной магии злокозненных колдунов, которых просто начали уничтожать. На совете старейшин колдуна объявляли нарушителем спокойствия, после чего любой член общины имел право его убить.

3. Значение патриархата для идеи государства

Параграф 20. Только после того, как мы дадим полный обзор форм общественной организации у первобытных народов и установим при этом, что патриархальная система имеется только у меньшинства, то есть представляют собой особую форму, мы поймем ее уникальное значение. Патриархат положил путь идеям авторитета и власти. Не то, чтобы без него они были невозможны, но эти идеи легче внедряются у патриархальных народов. Не случайно области расселения патриархальных скотоводов: Евразия, Ближний Восток, большая часть Африки стали центрами всемирноисторических движений.

Параграф 21. Культурным центром индоевропейской большой семьи первоначально был культ предков, точнее, жертвы мертвым. Только сын мог их приносить. Власть главы большой семьи, патриарха, над женщинами и детьми была неограниченной.

Но это не означало униженного положения женщины, наоборот, ее очень высоко ценили, особенно женское целомудрие. Кроме того, патриархальная идея власти переносилась и на женщин – членов благородных семей.

Римская государственная идея позволяет проводить параллель между властью патриарха в семье и властью государства.

Параграф 22. У индоевропейцев над семьей (до 50 человек) надстраивается род, ведущий свое происхождение от общего предка. Этнологически его можно рассматривать как клан. Власть главы рода была ограниченной. Но отдельные роды выдвигались и давали свое имя целым союзам родов – племенам.

Моделью политической организации индоевропейского рода может служить «братство» южных славян. Оно возникает, когда братья выделяются из общины (задруги), но политически-территориальная общность сохраняется. В братство входили от 30 до 800 мужчин, которые и в битве сражались вместе. Они имели предводителя, который оставался главой и в мирное время. Несколько братств образовывали «племя».

II. Политическое развитие

1. Пути к власти

а) Предоставление защиты

Параграф 100. Первый, главный путь ведет через предоставление защиты. Этапы на этом пути: гостеприимство, предоставление гостю убежища, гарантия защиты, включение в состав народа и изменение этнической принадлежности.

Тит Ливий рассказывает, что Ромул населил свой город за счет предоставления права убежища многочисленным беженцам. Этот рассказ содержит в себе если не историческую, то социологическую правду. Греческие полисы сделали из необходимости уважать право убежища в своих храмах добродетель и превратили эти храмы в центры притяжения населения со стороны. Постепенно право убежища отделилось от религиозной основы и обрело чисто политический смысл. Наконец, в XVII веке союз ирокезов, а в XIX – государство зулусов брали под свою защиту мелкие племена и отдельные роды, которые потом сливались с ними этнически.

Параграф 101. Другой вариант: на Таити гость имел право выбрать страну и быть принятым в семью хозяина. В древней Греции метеки имели право приобретать земельную собственность, а в Латинском союзе суверенитет одной области распространился на весь Лаций. Кроме того, по закону этого союза дети его гражданина и его гражданки становились полноправными гражданами союза.

Параграф 102. На путь приема вступил союз ирокезов. Его пример особенно поучителен, потому что мы можем проследить на нем, как из различных племен образуется государственный народ.

Союз ирокезов возник в XVI веке как союз пяти племен: мохаук, онондага, сенека, онейда и каюга; позже к ним примкнуло племя тускарора. Союз контролировал область от реки св. Лаврентия до Теннесси и от Атлантического океана до Миссисипи. Благодаря его поддержке англичане победили французов.

Чтобы понять, как этот союз поглощал другие группы, надо знать социальную организацию пяти племен. Каждое из них делилось напополам, в каждую половину входили 4 рода. Половины племен и роды были экзогамны. Переплетение родов и племен делало союз чрезвычайно прочным.

Совет союза состоял из 50 сахемов – вождей мирного времени. Их выбирали женщины и могли снять, если они оказывались непригодными, хотя женщины не могли сами становиться сахемами.

Параграф 103. Включение других племен в союз начиналось с оказания им гостеприимства и предоставления убежища. Выросла эта практика из обращения с военнопленными. Ирокезы часто отпускали пленных, мужеством которых восхищались, и те больше никогда не поднимали оружие против столь великодушного врага. Понятно, что союз с такими обычаями действовал как магнитное поле притяжения.

Однако, если совет союза предлагал другим племенам «великий мир», отказаться те не могли: альтернативой было их истребление.

б) Стратификация

Параграф 104. При завоевании одного народа другим, один народ образует высший слой, другой – низший. Обычно эти слои различны по расовым признакам и по уровню цивилизации. Такая структура может сложиться не только вследствие завоевания, но и в результате мирных отношений. Наиболее частый в истории случай – господство скотоводов над земледельцами. О всемирно-историческом значении скотоводства писал еще Мейнерс; позже на это делал упор Ратцель. Скотоводами были индоевропейцы, семито-хамиты, алтайцы и финно-угры. Древний Египет, Эфиопия и хамитские государства Восточной Африки возникли в результате описанных процессов. Индоевропейские государства Средиземноморья – результат подчинения земледельцев-неиндоевропейцев скотоводами-индоевропейцами. В Индии скотоводы-арии одержали верх над неарийским населением, создавшим высокую культуру Мохенджо-Даро и Хараппы, но менее воинственным, Китай обязан своей государственной организацией скотоводам-маньчжурам.

Параграф 105. Особая способность скотоводов к господству имеет своими предпосылками их подвижность, их патриархальный строй, их воинские качества и организационный талант. Последний является результатом заботливого ухода и любовного обращения с домашними животными. Описано, как африканские скотоводы (масаи, ланго, динка, ватутси) обращаются с крупным рогатым скотом или монголы – со своими лошадьми… По закону Чингисхана монгола, который бил свою лошадь, исключали из общины. Так же бережно обращаются ланго в Уганде со своим скотом. Павших животных женщины оплакивают как людей.

Параграф 106. Но параллели между африканскими, азиатскими и индоевропейскими скотоводами идут еще дальше. Количество скота становится у них мерой богатства. Для всех кочевых народов характерны большие имущественные различия. Но даже владелец многотысячных стад прилагает большие усилия для розыска одного пропавшего животного. Вероятно, отсюда библейский образ «доброго пастыря». На древнем Востоке и у гомеровских греков было живо представление о властителе как о пастухе. Из умения обращаться с домашними животными развился инстинкт организации больших человеческих масс. Животноводство оказывало обратное воздействие на людей и путем отбора выработало у пастухов особые способности к управлению покоренными племенами. Хороший пример – государства Восточной Африки, где хамиты-скотоводы властвуют над земледельцами-неграми. Другой пример – племя южноамериканских индейцев гваикуру, которые, перейдя к коневодству, стали даже по внешним расовым признакам отличаться от окружающих племен.

Доколумбовская Америка знала из домашних животных только ламу и альпаку. У древних инков были разработаны подробные и точные правила обращения с огромными стадами этих животных. Все стада монопольно принадлежали правительству и пастухами часто были принцы царской крови.

Параграф 107. Восточная Африка и Судан также дают нам примеры того, как пастухи властвуют над земледельцами. Методы могут быть разными. Пастухи могут убивать мужчин-земледельцев и похищать их женщин. Но чаще отношения начинаются с мирного обмена продуктами и возникает взаимовыгодный симбиоз, причем более подвижные и умные пастухи берут на себя политическое руководство. Они вскоре обнаруживают, что благодаря союзу с земледельцами получают преимущество перед «чистыми» пастухами. Постепенно на место взаимному обмену приходит дань земледельцев пастухам. Симбиоз переходит в стратификацию, политическое руководство превращается в господство, земледельцы – в крепостных. Пастухи платят тем, что защищают земледельцев от чужих.

Параграф 108. Другая очень важная сторона организационного таланта скотоводов – их военная организация. Она дает пастушеским племенам огромное военное превосходство. Известно, что Чингисхан разделил свой народ на военные единицы по 10.000, 1000, 100 и 10 человек. Такое же деление было у перуанских инков.

Параграф 109. Наконец, о подвижности пастушеских народов. Вероятно, ничто так не способствовало быстрому распространению индоевропейцев по Европе и Азии, как использование лошадей. Можно представить себе индоевропейский пранарод как социальный высший слой, как сословие всадников, а не как народ. Исторические примеры – вторжения гуннов и монголов в Европу. Ранее упомянутые гваикуру, став в конце XVII века коневодами, превратились в аристократию других индейских племен и повели «империалистическую» политику, истребив почти всех испанцев в Парагвае.

Параграф 110. Основой современной Европы являются скотоводы-индоевропейцы, но их скотоводство сочеталось с земледелием. Мы сегодня и представить себе не можем воинственную энергию древних греков, римлян и германцев. И это была организованная энергия – в этом тайна их исторического превосходства. У греков ионийцы специализировались на морской войне, дорийцы – на сухопутной, у римлян эта энергия проявилась в сконцентрированном виде. Германцы, следуя собственным наклонностям, быстро научились римскому военному искусству.

Итог истории древнего мира подвел Шахермейр: ее результат – «почти полная политическая индоевропеизация организованных культурных стран». Правда, этому не соответствовала полная языковая индоевропеизация и в еще меньшей мере – расовая. Индоевропейским по культуре и языку, нордическим по расе был высший слой всех новообразованных государств..

…Сочетание скотоводства с земледелием – наилучший вариант. Поэтому европейские государства оказались более долговечными, чем империи Аттилы, Чингисхана и Тамерлана. Занятие одним лишь скотоводством – односторонний вариант развития. Отсюда и подверженность скотоводов влиянию готовых духовных систем. Так буддизм совершенно обессилил некогда воинственных монголов.

в) Кризисы власти

Параграф 111. Аристократия в историческом плане – явление преходящее. Ни в Элладе и в Риме, ни в германских государствах эпохи Великого переселения народов дистанция между победителями и побежденными не сохранялась долго. Попытка аристократии сохранить некогда воздвигнутые барьеры и свои привилегии рано или поздно приводит к внутренним кризисам. Большую часть внутриполитических процессов европейских народов составляют кризисы, вызванные тем, что изменились социальные, духовные, экономические и прочие отношения между слоями населения, а баланса найти не удалось. К тому же аристократия – враг деспотической централизации. Вспомним особую позицию французской высшей знати (франко-германского происхождения) между королевской властью и буржуазией. Обе эти силы растерли ее, а централизованная власть снова возродилась в лице Наполеона. Этнология считает такой процесс типичным. Подобные процессы могут растягиваться на столетия, их исход тем катастрофичней, чем меньше предварительных условий для баланса. Уже в начале XVII века было ясно, что французская высшая знать не устоит перед усиливающимся третьим сословием. Но даже узкий высший слой может держаться очень долго, если расовые и культурные различия с «народом» очень велики, как в России, политически основанной варягами, или в Прибалтике, где 700 лет над латышами и эстонцами господствовали немцы, составлявшие всего 10 % населения. С другой стороны, у столь чуждого народу высшего слоя нет надежды, что баланс будет достигнут ненасильственным путем.

Параграф 112. Сходные процессы в меньших масштабах можно наблюдать и у первобытных народов. В хамитских государствах земледельцы-негроиды проникают в хамитский высший слой, социальные и расовые барьеры нарушаются. Этнография знает много обществ, где сохранились следы прежнего расслоения, а социальная однородность – вторичное явление. В меланезийских тайных обществах принцип отбора был раньше аристократическим. В социальной истории Рима мы видим сначала барьеры между патрициями и плебеями, постепенное возвышение отдельных плебейских родов, возникновение нобилитета из связи патрицианских и плебейских семей и, наконец, появление «всадников». Это типичный случай, но есть и много вариантов в зависимости от биологической дистанции между расами, численного соотношения, экономической основы, положения гибридов и так далее. Общая схема такова: раса А побеждает расу В, ограниченное смешение; в верхнем слое преобладает обратное скрещивание АВ+А, в нижнем – ВА+В: постепенное обособление и кастовая замкнутость; регулируемая социальная циркуляция: из нижнего слоя возвышаются люди с преобладанием признаков расы А, из верхнего опускаются люди с преобладанием признаков расы В.

Опасности и возможности кризиса для власти заключаются в том, что методы правления не приспосабливаются к изменениям, вызванным социальной циркуляцией и культурными влияниями. Если наследственные задатки высшего слоя распространяются в низшем слое, в нем появляется много людей, способных к руководству. Если высший слой мешает этим людям проявить себя, кризисы и революции неизбежны.

Параграф 113. Другая сторона проблемы: из-за более быстрого биологического износа высшего слоя, что является почти всеобщим правилом, возникают пустоты, которые требуют немедленного заполнения людьми из низших слоев. Так в результате внутренних и внешних войн истреблялись руководящие семьи в древней Греции и в древнем Риме, и кто-то должен был занять их места. Эта социальная динамика все еще часто остается незамеченной, особенно если официальная социальная догма ничего не хочет знать о социальном возвышении, тогда как в действительности оно происходит. Этот процесс затушевывается, если выдвиженцы из низов подчиняются требованиям высшего слоя. Тогда еще не заметна «смена стиля» общества и культуры. Римский нобилитет сохранял древнеримские доблести, хотя из-за смешения с плебеями уже представлял собой аристократию «второго сорта». Многие заметные спартанские стратеги вышли из семей илотского происхождения. Такая ситуация возможна только, если 1) мировоззрение руководящего слоя остается определяющим и из нижнего слоя в верхний пропускают только соответствующих людей и 2) пока такие люди имеются в нижнем слое в достаточном количестве. Последнее возможно лишь в том случае, если расстояние между исходными расами А и В невелико. Кризис власти возникает, когда в нижнем слое нет больше людей, способных к руководству, а возвышение все же происходит. В Риме такой момент насупил, когда был исчерпан резервуар италийского населения, и пополнением, начиная с 200 года до нашей эры, все чаще становились потомки переднеазиатских рабов. На это процессы обратили внимание Гобино, Зеек и другие. Расовые изменения приводят к изменению облика народа. Раньше это не осознавалось, процесс был ползучим и постепенно разрушал расовые основы государства. Окончательный крах наступил позже. История Римской империи учит нас, что прекрасная организация и административный механизм могут еще долго сохранять государство при подгнивших расовых основах. Лишь немногие государственные люди древности замечали этот ползучий процесс. Сципион Эмилиан возмущался в 131 году до нашей эры притоком в Рим людей, для которых «Италия не мать, а мачеха». В Афинах Исократ жаловался в середине IV века до нашей эры, что потери в результате войн пытаются возместить принятием чужаков в афинское гражданство. Но эти голоса оставались единичными. К тому же указанный ползучий процесс маскировался. Многие плебеи придумывали себе липовые патрицианские родословные. Охотно копировался и внешний облик вымерших рас-господ: вспомним хотя бы как поздние римляне, утратившие нордический тип, искусственно делали свои волосы светлыми. К этому же разряду относится и духовная мимикрия: так эпигоны спартанцев, попавшие под власть римлян, пытались имитировать своих великих предков.

Параграф 114. Культурное и духовное «расслоение» ценностей может сохраняться еще долго, когда его расовые и социальные предпосылки уже исчезли. Хороший пример – эллинистическая культура. Оторвавшись от своей народной основы, она стала культурой «высшего слоя» сирийцев, евреев, египтян и других народов, главным образом, арменоидной и ориентальной рас. Все это скрывалось за греческими именами и языком. Позже эллинистический мир одержал верх и над римским, хотя политически был ему подчинен.

Случай иного рода – вторжение германцев в римский мир. Они завоевали его, но духовно подпали под власть римского исторического сознания и римской идеи Империи, что стало зародышем исторических кризисов, которые и полтора тысячелетия спустя не преодолены.

Нередко господствующий слой подрывается новыми идеями, идущими из низов, как позднеантичное общество – христианством. А как носилась французская знать с идеями Руссо за несколько десятилетий до революции! Она была духовно обезоружена и сделана безвольной задолго до того, как начала работать гильотина.

Параграф 115. Особая форма расового расслоения – колониальное господство. Политические кризисы и в этом случае возникают из-за стремления низшего слоя к участию во власти или к полной независимости. Хорошие примеры – Индия и Индонезия. Кризисам способствует появление расовых полукровок, которых обожают коммунисты. Но пример Индии показывает, что это не обязательная причина кризиса. Достаточно, если в зависимом народе возникнет руководящий слой «культурных полукровок», зараженных западными идеями свободы, равенства и прогресса.

2. Политическое и этнобиологическое развитие

а) Взаимосвязь между биологическим и политическим развитием

Параграф 121. Под развитием в биологическом смысле мы понимаем изменение качеств вида или расы в результате мутаций и отбора. Но это понятие не тождественно этнологическому понятию развития, хотя процессы биологического и этнического развития взаимосвязаны. Социальные и политические условия – часть культурной среды, они представляют собой специфическую систему социального и биологического отбора, оказывающую предпочтение определенным слоям населения. Таким образом, политическое развитие может в перспективе повлиять и на биологическое, поскольку расовые линии, которым оно отдает предпочтение, не останутся такими же, какими были. В свою очередь расовый характер влияет, разумеется, на характер политической системы.

Эти взаимосвязи до сих пор упускались из вида. Не учитывались они и теорией врожденной агрессивности, которая утверждала, что воинственность – качество даже самых примитивных народов. Ван дер Бей, наоборот, доказывал, что они были сравнительно мирными. Штейнмец, Фаренфорт и другие ему возражали, но прав был он.

Различие в воинских качествах живущих по соседству племен было одним из важнейших исходных условий отбора. Мы наблюдаем и сегодня такие различия среди американских индейцев и меланезийцев.

б) Проекция на прежние состояния человечества

Параграф 126. В основе всех рассуждений о дифференцирующем воздействии разных видов поведения и учреждений лежит предпосылка постоянства такого воздействия. Нельзя утверждать, что в случае с сохранившимся до нашего времени первобытными народами такое постоянство налицо и можно вывести новые расы. Возможны лишь эксперименты в этом направлении. Процессы у этих народов дают нам эвристическую модель, чтобы мы могли представить себе, как возникают и обособляются разные расы. Ее значение методическое, а не историческое. Мы должны проецировать опыт первобытных народов на прежние состояния человечества с одной поправкой: тогда были постоянные условия отбора, которых теперь нет. Миграции тогда были редки, контакты и смешение не играли такой роли, как позже, история текла гораздо медленней, и процессы отбора могли долго действовать в одном и том же направлении.

Наличие разных типов неандертальцев, как считает Ойген Фишер, еще не означало распада на настоящие расы. Среди современных дикарей, с этнологической точки зрения, даже австралийцы не соответствуют этой форме людей и их цивилизации. Зато палеолитические типы человека разумного (Комб-Капелль, Брюнн-Пшедмост, Кроманьон) свидетельствуют о более четком разделении на расы. В то время существовали лишь небольшие группы собирателей и охотников, орды, состоявшие из нескольких родственных семей и подчинявшиеся вожаку, который выделялся физической силой и другими личными качествами. Контакты с другими группами были редкими, любой чужак считался врагом. Этот тип обществ существовал десятки тысяч лет.

С появлением земледелия возникают более обширные политические союзы. Соседство с собирателями и охотниками создавало возможность стратификации и образования более сложных социальных и политических структур. Может быть, простейшая форма политической общины, клан с властью старейшин, старше земледелия, но полного развития кланы достигли позже.

Неолит характеризуется быстрым развитием цивилизации. В этот период возникают и современные расы.

Подведем итог. С конца палеолита политическое развитие проходит путь от орды к клану, потом к племенному государству и, наконец, к народному государству. Это развитие шло параллельно с развитием цивилизации и сопровождалось биологической дифференциацией рас на передовые и отсталые.

III. Народ и государство

А. Исторические условия политического величия

Параграф 131. Отметим тот удивительный факт, что большие государства всегда составляли меньшинство среди прочих. Этот феномен свидетельствует о том, что для политического величия необходимо особое сочетание исторических условий, которое встречается крайне редко.

В Европе такими условиями были географическое положение, патриархальное скотоводство индоевропейцев и творческая сила и активность нордической расы. Но эти условия необязательны, что доказывают примеры империй в доколумбовой Америке и нынешняя Японская империя. Поэтому мы должны искать условия политического величия, общие для всех этносов.

Сумма этих условий составляет суть политической одаренности народа. Ее составные части: 1) субстанция народной силы (раса); 2) организация народной силы и 3) историческое управление народной силой (государственное искусство).

1. Биологическая основа народа

Параграф 132. Сначала о народной субстанции. Чтобы стать великим, народ должен быть талантливым, боевым и дисциплинированным. Эти качества не присущи в равной мере всем расам как дар природы. Они скорее являются следствием долгого воспитания, прежде всего, в процессе организованного ведения войн. Европа была местом сильнейшей концентрации очень активных и воинственных народов.

Но одних ценных расовых задатков недостаточно, если народ малочислен по сравнению с соседними. Так Швеция после своего блестящего периода при Густаве Адольфе и Карле XII утратила свое значение. К тому же эти короли истощили расу, используя народное войско, а не наемников. Для столь малого народа его победы оказались роковыми в расово-биологическом плане. То же самое произошло с Голландией и Португалией. В такого рода государствах «перевешивает голова»: их выдающимся руководителям не хватает людских ресурсов. В сущности, и у Римской империи стала «перевешивать голова», когда римских граждан становилось все меньше по сравнению с негражданами.

2. Управление потоками производимых ценностей

Параграф 133. Организация народной силы лишь самое общее понятие для столь разных мер как администрация, политический контроль, народное образование, плановый социальный отбор, колонизационная и экономическая политика. Большое государство отличается высокой специализацией. Народная сила используется в нем гораздо рациональней, чем в небольших общинах. Чем естественней социальный отбор, тем лучше используется народная сила.

Социальный отбор можно считать проблемой распределения расовых талантов. В распределении как таковом – преимущество большого государства. Это касается и распределения экономических и культурных благ. Большому государству требуется чиновничий аппарат, а чиновников тоже надо оплачивать, то есть распределять средства. Большое государство производит больше ценностей.

Параграф 134. В процессе циркуляции вовлечены также культурные и духовные ценности. Их обменом также надо управлять. Идея централизованного распределения переносится из области экономики в область культуры и превращается в идею народного образования. Приходится преодолевать различия в уровне культуры и в языке. Инки боролись с множеством диалектов в своей империи путем систематического распространения языка кечуа. Он преподавался по всей стране и должности могли занимать лишь те, кто его знал. С такой же проблемой сталкиваются сегодня индийские националисты, которые хотели бы ввести единый язык хинди.

Параграф 135. Другая проблема из этой же сферы – плановое распределение населения по областям государства. Большие государства всегда начинают с активной колонизационной политики. В колонизации участвуют самые активные, подвижные элементы народа.

3. Подвижность и пути сообщения

Параграф 136. В результате переселения народов возникли не только германские государства, но и союз ирокезов, империи майя, ацтеков и инков, полинезийские княжества, хамитские государства в Африке, монгольские империи.

Миграции порождают широту мышления, одно из самых главных условий политического мышления. Чтобы политически контролировать большие области, надо не только их знать, но и наладить пути сообщения.

Племена, стоящие на самом низком уровне, боятся пространства. Деревни живут каждая в своем изолированном мире.

Большое государство прорывает эту изоляцию. Его возникновение всегда связано с улучшением путей сообщения. Ратцель сказал: «То, что облегчает движения народов, ускоряет и ход истории».

Параграф 137. Использование морских путей тоже не является чем-то само собой разумеющимся. Для большинства народов, живущих у моря, оно остается чуждой стихией, и лишь немногие, главным образом, нордической расы, становятся мореплавателями.

4. Государственное искусство

Параграф 139. Ни одно большое государство невозможно без центрального управления. Париж это Франция. Но так было не всегда. Еще при Генрихе IV и Людовике XIII крупные феодалы покидали королевский двор в знак протеста, при Людовике XIV удаление от двора стало наказанием.

Большая политика немыслима без гениальных личностей, потому что только они могут стать центрами притяжения для множества конфликтующих людей и групп и объединить их во имя общего великого дела.

Государственное искусство это постоянное руководство на базе господствующих идей, единое руководство на высоком уровне. Большинству режимов чего-нибудь не хватает. Афины имели выдающегося вождя в лице Перикла, имели идею, но у Перикла не было конгениальных наследников. То же можно сказать и о Германии Бисмарка, только у нее к тому же не было идеи. Вообще, политическое величие часто кончается со смертью великого человека – такова была судьба Швеции после смерти Густава Адольфа. Так мы подходим к осознанию значения идей и постоянства. Постоянной была в целом политическая линия Франция от Генриха IV и Ришелье до Мазарини и Людовика XIV и она привела к повышению роли Франции в европейской политике. Французская революция, наоборот, имела идеи, но у нее не было выдающегося вождя, пока не пришел Наполеон, который покончил с ней.

Параграф 140. Что касается единства политической концепции, то хорошим примером опять-таки служит Франция в своей политике по отношению к германской Империи. Французы рано поняли, что национальное единство Франции функционально связано с раздробленностью Германии. Уже Кальвин подсознательно действовал, как француз. Когда он сознательно подорвал единство немецкого протестантства. Наполеон всегда старался разбить членов враждебных ему коалиций поодиночке. Это было продолжением политики Ришелье.

Параграф 141. Каждая историческая ситуация требует индивидуального подхода – в этом творческий момент управления государством, предполагающий обязательный отказ от любых жестких схем. Задачу, поставленную исторической ситуацией, могут решить только вполне определенные люди. Поэтому выдающиеся мастера государственного искусства редки. Правильно говорил Якоб Буркхардт: «Не каждое время находит своего великого человека и не каждый великий талант находит свое время». Появление крупных государственных деятелей затруднено к тому же социальным отбором. Людовик XIII и Вильгельм I должны были преодолеть личные предрассудки, прежде чем сделать Ришелье и Бисмарка ответственными министрами.

Параграф 142. Государственное искусство заключается в стремлении к достижимому. Правда, достижимое для крупного государственного деятеля – не то же самое, что для обывателя: это полная мера того, чего требует историческая ситуация. Надо понять это и стремиться к поставленной цели. Задача, которую ставит историческая ситуация, отличается не только от целей, которые кажутся достижимыми обывателю, но и от идеальных решений мечтателей и утопистов, которые всегда хотят сразу всего, даже несовместимого…

…Единство и централизация Франции требовали с конца XVI века преодоления религиозного раскола, хотя окончательно эта задача была решена после отмены Нантского эдикта в 1685 году. Правда, изгнав гугенотов, Франция лишила себя большой части своей лучшей расовой силы.

Параграф 143. Большое значение имеет успешная борьба против общего врага. Она укрепляет солидарность и чувство своей силы у народа, побуждает к новым подвигам. Нередко только общий враг выковывает из племени народ. Так рассеянные финикийские колонии объединились вокруг Карфагена в борьбе против греков; так самих греков, хотя и не надолго, объединили войны с персами, Нидерланды – война против Испании, Испанию – победа над маврами, Германию – война 1870-71 г.г.

Государственное искусство становится исполнителем исторической воли, ускоряя необходимые процессы и кризисы. Прекрасные примеры – Фердинанд и Изабелла, Ришелье, Кромвель, Бисмарк. Правда, результаты нередко бывают иными, нежели намечалось, особенно после войн. Наполеоновские войны ускорили наступление в Европе эпохи национализма вопреки намерениям великого корсиканца. Таковы же были всемирные последствия мировой войны.

Б. Самоопределение народов

1. Народная самопомощь

Параграф 144. Понятие самопомощи возникло из частных споров при отсутствии центральной власти. Кровная месть это тоже форма самопомощи. При любом ослаблении власти снова выступает на сцену самопомощь, как при кораблекрушениях. Преступления белых колонистов в Америке совершались не с благословения государства, а потому что государственная власть была далеко.

То же самое повторяется на более высоком уровне, когда международное учреждение теряет свой авторитет. Примером может служить выход Германии, Японии и Италии из Лиги наций. Те же, кто тщетно надеялся на нее, поплатились за это своей независимостью (Эфиопия, Китай).

История учит, что каждый народ должен в конечном счете полагаться на самого себя.

Есть разные методы и формы народной самопомощи:

Параграф 145. Например, массовое самоубийство. Это не такое уж редкое явление. Индейцы массами кончали с собой, чтобы не попасть под испанское иго. Античные авторы сообщают, что германцы кончали с собой, чтобы не попасть в плен. Примеры уничтожения своего добра, чтобы оно не досталось врагу, - поджог русскими Москвы в 1812 году и затопление немцами своего флота в Скапа Флоу в 1919 году. Метод ненасильственного сопротивления проповедовал Лев Толстой и применял на практике Ганди: это очень утонченный метод, требующий высокой дисциплины.

Параграф 146. Нынешнее стремление так называемых авторитарных государств к экономической автаркии – тоже акт самопомощи…

…По меньшей мере с XVII века мы можем, как пишет Карл Шмитт, проследить в западном мышлении тенденцию к уходу в некую нейтральную зону, где не нужна самопомощь, нет никакой борьбы, а есть только взаимопонимание, дискуссии и убеждение. Но на самом деле вместо нейтральной зоны появлялась лишь новая область борьбы, так как политику нельзя деполитизировать. Практически была достигнута лишь деполитизация терминологии… Самый яркий пример – словарь Лиги наций: война «отменяется», ее место занимают карательные экспедиции, санкции, умиротворение, защита договоров, меры по обеспечению мира и тому подобное. Лига наций узурпировала право на урегулирование, будучи не в силах ничего урегулировать. В результате оказались поколебленными принципы международного права, которые в 1914 году казались незыблемыми (необходимость объявления войны, непричинение вреда гражданскому населению и так далее).

Параграф 147. Это относится и к вопросам религиозной и расовой политики. В тех случаях, когда религиозное сообщество выходит за пиитические границы, то есть образуются наднациональные и надгосударственные церкви, религия может стать даже разрушительной силой, если церковные группировки претендуют на приоритет в вопросах духовного руководства, воспитания и образования. Ни одно действительно сильное государство не может передавать эти функции церкви – Россия и Испания должны послужить предостерегающими примерами – или терпеть в своих границах политические партии, основанные на церковной вере. Возьмем так называемые теократии. Кальвин пытался создать на базе страшного догматизма наднациональное теократическое государство в Женеве, но эта попытка через несколько десятилетий потерпела крах. Франция освободилась от кальвинизма как элемента политического разложения, но он выжил в форме английского пуританства в сочетании с верой в национальную миссию. Пуританство – школьный пример того, что религия может стать фундаментом государства только в сочетании с национальной идеей. Японский синтоизм – другой пример национальной религии, порвавшей с наднациональной и надгосударственной буддийской религией.

Народная самопомощь должна предоставить религиозные элементы, которые не поддаются ассимиляции, самим себе и избавиться от церковных элементов, которые ориентируются не на народ, а на внешний центр и могут нанести ущерб суверенитету государства.

Параграф 148. То же самое относится к мерам расовой политики против расово несовместимых групп. Если говорить о современных больших народах, то речь идет, в первую очередь, и почти исключительно о <Е>, которое роднит с церквями его надгосударственный характер. Изгнание <Е> из Англии при Эдуарде I в 1290 году было популярной мерой и одной из самых ранних расово-политических мер в Европе. То же можно сказать об изгнании испанских <Е> в 1492 году.

К расово-политической самопомощи следует отнести и меры, имеющие целью увеличение числа способных наследственных линий и уменьшение числа больных и неспособных, то есть расовую гигиену. На этнографически-исторические образцы в этом случае ссылаются неохотно. «Государство» Платона, часто упоминаемое в этой связи, находится в злополучной близости к исторически бесплодным утопиям. Враждебное отношение Платона к истории в сочетании с требованием общности жен и имущества (в чем Платон сходится со стоиками Зеноном и Хризиппом) свидетельствуют об аполитичности его мышления. Якоб Буркхардт объясняет аполитичность греческих философов как «естественную реакцию против деспотизма полисов». Как бы то ни было, аполитичная философия демонстрирует разлад между духом и политикой, она дает нам примеры исторической бесплодности духа, то есть не может служить для нас образцом, как и практические меры, вроде премий Цезаря и Августа для многодетных семей, потому что эти меры тоже остались безрезультатными. Поэтому у нас нет настоящей модели для расово-гигиенических мер, нам приходится разрабатывать все самим на основе современных достижений биологии и психологии.

Вильгельм Мюльман

Доктор философии, доцент этнографии и этнопсихологии Берлинского университета

Руководство по политической этнологии с учетом этнографического и исторического материала. Гейдельберг, 1940 год. Университетская книготорговля Карла Винтера.