Троцкистский заговор в Новой Зеландии: стратегия энтризма и семейные ценности

Бредфорд настаивала на уголовно наказуемом характере вносимых поправок. Но, похоже, большая часть разъяснений так и осталась незамеченной. Многочисленная аргументация по поводу того, в чем собственно состоит акт жестокого обращения с детьми, всегда была больше похожа на отвлекающий маневр. Из этого интервью с Waikato Times для The Dominion Post наглядно видны идеологические мотивы её поправки:

«Это альтернатива старой психологии, которая провозглашала детей нашей собственностью и позволяла бить их. Старая Новая Зеландия против Новой Зеландии. Большинство людей, отстаивающих старый законопроект, делают это потому, что это последняя крупица власти, которая осталась в их жизни, - сказала Бредфорд. – Мне очень жаль, что они не могут найти другой выход своим властным импульсам»¹.

Здесь Бредфорд настаивала уже на наличии «отношений господства»  и «отношений собственности». Такого рода анализ представляет собой чистый марксистский редукционизм, - коммунизм, если вам больше нравится, - который все сводит лишь к значению эко-номических отношений или отношений собственности.

Сравните комментарии Бредфорд из этого газетного интервью 2007 года с высказыванием Карла Маркса, представленном в Коммунистическом манифесте в качестве коммуни-стической интерпретации семьи:

«На чем основана современная, буржуазная семья? На капитале, на частной наживе … Буржуазная семья естественно отпадает вместе с отпадением этого ее дополнения, и обе вместе исчезнут с исчезновением капитала… Или вы упрекаете нас в том, что мы хотим прекратить эксплуатацию детей их родителями? Мы сознаемся в этом преступлении»².

Там где Маркс использует термин «буржуазный», Бредфорд использует термин «Старая Новая Зеландия». Бредфорд описывает семейные связи «Старой Новой Зеландии» в терминах «отношений господства» и «отношений собственности», в то время как Маркс называет это «эксплуатацией буржуазной семьей своих детей». Оба бьют в основание традиционной семьи, используя при этом схожую терминологию и даже одинаковые идеологические предпосылки.

Троцкизм – это специфическая форма марксизма в Новой Зеландии и других западных странах, которая за последние несколько десятилетий превратилась в господствующую версию коммунизма в значительной степени благодаря троцкистской тактике «энтризма». Проще говоря, это означает проникновение. Примером троцкистского энтризма в Новой Зеландии среди самих коммунистических движений может послужить захват некогда Маоистско-сталинистской коммунистической партии Новой Зеландии троцкистами и ее ассимиляция Социалистической рабочей организацией³.

Более показателен пример тактики «энтризма» в случаях с парламентскими партиями, такими группами, например, как «активисты»⁴ в Британии.

Здесь следует особо отметить, что Сью Бредфорд была некоторое время вице-президентом Новой лейбористской партии. Она покинула Новых рабочих и присоединилась к Партии зеленых в 1990 из-за исключения из Партии альянса непонятной троцкистской группировкой – Группой перманентной революции.

В 1991 году Новозеландская коммунистическая газета 1917 опубликовала отчет о троцкистском энтризме в Новой Зеландии, раскрывая роль, которую играла Бредфорд:

«В апреле 1990 года Группа перманентной революции (PRG), новозеландское отделение Международного большевистского направления, завершила свое включение в Новую рабочую партию. Это было одним из немногих принципиальных и успешных применений троцкистской тактики внедрения в современной истории…»⁵

Статья в «1917» сообщает, что PRG была также включена в Новую рабочую партию Коммунистическими левыми Новой Зеландии, которые сделали это с намерением добиться раскола в Новых рабочих, ускоряя таким образом их исключение из движения.

Бредфорд сама была членом одной из таинственных коммунистических групп левого толка, которая была основана как Коммунистическая лига рабочих. Подав в отставку из Новой рабочей партии 9 апреля, она пишет относительно ухода PRG:

«Мне казалось, что это было началом конца на основе процесса, посредствам которого люди, которые не были согласны с тем, что предлагала группа Андертона, в конечном счете были исключены…»

«Для них [PRG] жребий пал идти первыми. Это могла быть я или люди из нашей группы. Это могли быть феминистки. Это могли быть зеленые». - New Zealand Herald, 10 апреля 1990.

Согласно словам ветерана коммунистического движения Роберта Рейда, произнесшему речь на торжественном открытии Института Рона Бейли, «Левое движение» было переименованной Коммунистической лигой рабочих, которая начинала как маоистская и в которой сам Рейд был одним из членов. Рейд был также отмечен на Всемирной конференции труда по вопросам «гендера, расы и феминизма» в кругу левых. Конференция труда тяготела в дальнейшем к сотрудничеству с Троцкистской демократической социалистической партией в Австралии, которая начала публиковать Green Left Weekly. Здесь мы можем прийти к выводу, что троцкисты в это время наблюдали за движением Зеленых с целью проникновения в него. Бредфорд оставалась вначале с Партией зеленых на протяжение четырех месяцев, после первого неудавшегося голосования за кандидатов.

Троцкистская позиция идентична марксистской по отношению к семье как к буржуазному институту, который нуждается в замещении государством. Позиции зеленых были адоптированы троцкистами, как и бесчисленное количество других левых идеологий. Утопия Маркса впервые воплотилась в России, а комиссар Троцкий занимал центральные позиции и при революции 1917 года, и в советском правительстве. Если бы его власть не была пресечена Сталиным, есть все основания полагать, что Троцкий породил бы тиранию. Это был тиран, который стал духовным отцом для господствующий группировки коммунистов в Новой Зеландии, в то время как члены парламента, профсоюзные чиновники, учителя и академики не видели ничего плохого в поддержании «братских отношений» с троцкистами здесь и за границей, если даже сами они не являлись до конца троцкистами. Еще ни один из сотрудни-ков наших СМИ не был призван к ответу, несмотря на злобу, которую могут вызывать кон-сервативные комментаторы, если в их словах найден хоть малейший намек на «правый экс-тремизм».

Александра Коллонтай была первым министром социального обеспечения СССР и членом ЦК партии большевиков. Её характеризовали как «исторического основателя международного женского движения»⁶, то есть пионера феминизма.

Коллонтай начинает свой анализ семьи с вполне допустимых утверждений, указывая, что в доиндустриальных обществах семья была базовой социальной и экономической единицей, и что её роль изменилась под воздействием экономических издержек с ростом промыш-ленного производства. Тем не менее, ее цель и цель марксистов не состоит в возрождении этого прежнего состояния семьи, но в устранении семьи как таковой.

Коллонтай заявляет: «… частное хозяйство, которое происходит из частной собственности, является фундаментом буржуазной семьи. Коммунистическое хозяйство покончит с семьей. Во время диктатуры пролетариата осуществляется переход к единому плану производства и коллективному общественному потреблению, и семья теряет свое значение как хозяйственная единица. Исчезает внешняя экономическая функция семьи, а потребление перестает организовываться на индивидуальном семейном уровне, учреждается сеть социальных столовых и буфетов, пошива, ремонта и стирки одежды, эти и другие аспекты работ по дому «интегрированы в национальную экономику. В ходе диктатуры пролетариата семейные хозяйства должны рассматриваться с точки зрения национальной экономики не только как бесполезные, но и вредные».

Коллонтай, сохраняя связь с поздней феминистской идеологией, рассматривает роль хозяйки по дому как бесполезный рудимент в рамках коммунистической экономики. Роль домохозяйки возьмет на себя государство, включая уход за детьми:

«Экономическая зависимость женщин от мужчин и роль семьи в заботе о младшем поколении также исчезнет, как только коммунистические элементы в республике ра-бочих становятся сильнее. С гарантированным обеспечением граждан работой женщина становится ценной для национальной экономики, которая независима от семей-ного положения». Экономическое подчинение женщин в браке и семье уничтожается, и ответственность за заботу о детях, их физическом и духовном образовании бе-рет на себя социальный коллектив» .

Далее Коллонтай утверждает, что семейные узы – это лишь помеха на пути к коммунистическому государству. Новая «семья» становится ничем иным, как «трудовым договором» между двумя взрослыми людьми:

«Семья учит и вливает в нас по капле эгоизм, ослабляя таким образом связи коллектива и затрудняя построение коммунизма. Несмотря на это, в новом обществе отношения между родителями и детьми освобождаются от элементов материального порядка и входят в новую историческую стадию. Однажды семья избавится от экономических функций и ответственности за подрастающее поколение, и женщина больше не будет занимать центральное место в семье. Семья сократится до союза двух людей, основанного на взаимном соглашении».

Заметим, что разрушение семейных связей между детьми и родителями является центральным в процессе перехода к коммунизму. Новая система отношений, направленная против традиционной семьи, вскоре уничтожит саму семью, а государственные отношения с необходимостью социалистического производства станут основой для отношений полов. Главным после этого становится уже не отношение между полами, но забота о детях. Далее Коллонтай обращается к типам отношений и законам, которые могут быть установлены в Советском государстве:

«Это не отношения между полами, но их следствие (дитя), которое касается всего коллектива. Рабочие устанавливают свою ответственность по обеспечению материн-ства, то есть гарантии благополучия матери и дитя, но не признают супружескую пару в качестве легальной единицы, отдельной от рабочего коллектива…» .

Коллонтай утверждает первостепенную важность прав государства на детей в качестве исходной инициативы против семейной и родительской власти. Это также кажется очень важным в контексте поправок Бредфорд.

Ребенок в них рассматривается как «трудовой ресурс будущего».

«Закон должен уделять особое внимание интересам рабочих коллективов в материнстве и исключении таких ситуаций, когда ребенок зависит от отношений между своими родителями. Закон о рабочих коллективах замещает право родителей, а рабочий коллектив внимательно следит за детьми в интересах объединенного хозяйства, настоящих и будущих рабочих ресурсов. В период диктатуры пролетариата, несмотря на брачное право, должно быть установлено регулирование отношений между матерью и рабочим коллективом. Правовые нормы должны регулировать отношения между матерью и социально воспитываемым ребенком, между отцом и ребенком. Отцовство не должно устанавливаться на основании брака или отношений материальной природы. Мужчине следует самому выбирать, принимает он или нет роль отцовства…»

Таким образом, отец и мать осуществляют лишь биологическую функцию деторождения, а все остальные функции берет на себя государство, или, как называет их Коллонтай, «рабочие коллективы».

Сам Троцкий объясняет «властные отношения» традиционной семьи с марксистских позиций, когда нападает на возврат сталинской России к традиционному порядку, который отменил многие из начальных декретов большевиков, нацеленных на разрушение семьи:

«Революция сделала решительный рывок к разрушению так называемого «домашнего очага» - этого архаичного, костного и закоснелого института, в котором женщины трудящегося класса исполняют каторжные работы с детских лет и до самой смерти. Место семьи как замкнутого в себе предприятия должно было быть заменено, согласно планам, последней стадией развития системы социального обеспечения и общежития: домами материнства, яслями, детскими садами, школами, социальными столовыми и прачечными, станциями скорой помощи, больницами, санаториями, ат-летическими организациями, кинотеатрами и т.д. Полное поглощение домохозяйственных функций семьи институтами социалистического общества, объединяющего все поколения в солидарности и общности целей, должно было принести женщине освобождение от многовековых пут»⁷.

Последний отрывок очень показателен. В осуждение Сталина за то, что он вернул силу родительской власти, Троцкий одобрительно отзывается о ранних советских попытках отделить детей от своих родителей и замещении семейных связей преимущественной верностью государству, в результате чего дети будут служить государственными осведомителями про-тив своих родителей, включая не только их [родителей] делинквентное поведение, но и «пре-ступления помысла», такие как религиозная вера. Есть ли что-то похожее о детях – осведо-мителях в современности? Замените советского комиссара бюрократом из CYFS (Dept. Of Child Youth and Family – департамент Детей, молодежи и семьи) – и аналогия станет очевидной. Разве мы не видим многочисленных случаев, связанных с деятельностью чиновников CYFS и полиции, которые врываются в дома, чтобы забрать детей у их родителей на основа-нии слухов, грозящих самим родителям судебным процессом? Приведет ли поправка Бредфорд к тем же результатам, что и советские декреты?

«Тем временем, пока были живы еще надежды на концентрацию образователь-ных функций в руках государства, правительство не оставалось равнодушным и поддерживало власть «старших» и в особенности матери и отца, оно, наоборот, пыта-лось их улучшить, чтобы отделить детей от своих семей, чтобы защитить таким образом их от традиций консервативного образа жизни. Лишь не так давно в ходе осуще-ствления первого пятилетнего плана школы и комсомол были использованы для вы-ставления на показ, посрамления и главным образом для «перевоспитания» своих пьющих отцов и религиозных матерей, в результате чего удалось добиться успехов в решении других вопросов»⁸.

Это учение связано не только с поправками Бредфорд, но вообще со всей социальной и семейной политикой последующих правительств, имеющей свои истоки, похоже, в марксистской идеологии. Раскрыв очевидную связь между самыми разными членами парламента, бюрократами и советниками с троцкизмом и другими формами марксизма, встает вопрос, является ли социальная политика, направленная против семьи, отцовства и материнства слу-чайным совпадением или сознательным замыслом? Тогда следует вернуться к тем безжало-стным методам, при помощи которых маоистский режим рекрутировал молодежь в хунвейбины - поколение, включенное в коммунистическую кампанию против своих «старших».

Примечания:

¹ “Feeling the strain of the front line”, Dominion Post, Wellington, April 7, 2007.

² Karl Marx, “Proletarians and Communists”, The Communist Manifesto, 68, Progress Publishers, Moscow, 1975.

³ Daphna Whitmore of the (Maoist) Workers Party explained that the Communist Party, founded in 1921 (one of the few western parties to gravitate to China in the Sino-Soviet ideological split), ‘degenerated, finally becoming a Trotskyist organisation in 1994.’ Daphna Whitmore, General Secretary, Workers Party, Socialist Workers Organisation- Where they stand: One side of imperialism.

⁴ крайне левая фракция Лейбористской партии [Labour Party ]; действует с 70-х ; в 1982 ведущие члены фракции были исключены из партии за нарушение её устава - образовали "партию внутри партии", боевое направление.
   
⁵ “The ‘French Turn’ in New Zealand: Trotskyism and the New Labour Party”, 1917, No.9 (1st Quarter 1991), http://www.bolshevik.org/1917/no9/no09prg.html (accessed 3 Sept. 09).
 
⁶ Alix Holt, tr. and ed., Selected Writings of Alexander Kollantai, back cover comment, London, Allison and Busby, 1977.

⁷ Leon Trotsky, The Revolution Betrayed, “Family, Youth & Culture”, 144, Ch. 7, London, New Park Publications, Ltd, 1967.

⁸ Trotsky, op.cit., 154.